Лёня, отвязав дверь, двинулся ползком по вагонам, так, чтобы его не было видно из окон. Пока полз, его вырвало ещё несколько раз. Кровь, трупы, остатки пиршества людоедов. По пути удалось разжиться длинным широким ножом, пачкой печенья и ботинками-берцами вместо своих лакированных туфель.

В кабине машиниста всё было залито кровью и присутствовали явные следы борьбы. Тут же стоял старенький сундучок-шарманка для личных вещей. В нём оказался джек-пот. Узкий термос на полтора литра с горячим чаем, низкий и пузатый термос для горячих блюд, мощный светодиодный фонарь с электрошоком и запасными литий-ионными батареями, роба, сигнальный жилет, куча бумаг, нож-мультитул с лезвием, ложкой и вилкой, изолента, полбулки хлеба, чай, перчатки, плоскогубцы, отвёртка плоская и отвёртка крестовая, две банки тушёнки, браслет ТБСКМ-антизасыпайка, разводной ключ, молоток, маленький топор, ключи-головки, мультитул-кусачки с кучей отвёрток, свитер, сигнальная ракета и специальный «дуплет» с пачкой сигнальных ракет к нему. И даже кортик.

Сигнальный жилет и бумаги пришлось выкинуть, одежду, всю грязную и в крови, тоже, а вместо неё надеть робу машиниста и найденные берцы. Переодевался Лёня уже в соседнем вагоне, чтобы не заляпать обновки в крови. Теперь следовало брать ноги в руки и валить подальше от поезда, который был для местных чудовищ как шведский стол. И найти бы кого-нибудь типа того доброхота с пистолетом, чтобы объяснил, что вокруг творится.

Лёня встал, крадучись вышел с другой стороны состава и быстро побежал прочь.

8. Глава 6. Секрет живца

Он поспешно и быстро бежал с места происшествия, благо новая одежда и снаряжение позволяли это. Мысль «Только бы не заметили» сменилась другой – «Я бегу!». Впервые за весь жуткий кошмарный день это была приятная новость. Сердце не колотилось и не пыталось разорвать рёбра, в груди не кололо и не болело. Это было здорово, настолько, что на время даже исчезли мрачные мысли.

Отбежав на несколько кварталов, Лёня решил всё же не рисковать и пойти быстрым шагом – неизвестно, сколько ещё продлится эта странная сердечная ремиссия. Про себя он даже усмехнулся – жизнь-то налаживается: утром познакомился с симпатичной девушкой, в полдень думал умереть, но не умер, после полудня высказал дяде Коле всё, что о нём думал, затем выжил, а ещё позже даже смог бегать.

Н-да… В гробу он видал такое «налаживается». Так или иначе, но он всё ещё был жив.

«Может, это ад? – мелькнула мысль. – А поезд давным-давно разбился?»

Лёня тут же отогнал от себя эту абсурдную мысль. Следом пришла более приземлённая и простая: «А куда идти?»

Пейзаж был, мягко говоря, фантасмагоричным – как будто оторвали часть одного городского пейзажа и пристыковали к другому – взять, к примеру, дорогу, которая из двухполосной переходила в четырёхполосную, или грунтовка, резко сменявшаяся асфальтом.

Впрочем, что называется, какая разница. Вечерело, и Лёня с сомнением посматривал по сторонам – ночевать на улице, полной тварей, которые могут напасть в любой момент, не хотелось. Улицы выглядели слишком безлюдными. Промаявшись некоторое время, Лёня двинулся к девятиэтажке из красного кирпича, украшенной позолоченными балконами. Домофон не работал. Лёня легко отпер дверь и вошёл внутрь. Первым делом на глаза попалось то, что когда-то было консьержем. Теперь это была кучей обглоданных костей. Лёня замер и поудобнее перехватил маленький топорик. Тишина. Или зомби очень хорошо таились, или уже ушли в другое место в поисках корма. Возможно, к тому же поезду. Так или иначе, Лёня, стараясь не шуметь, стал подниматься по лестнице. Подъезд тоже оказался частично измаран в крови. На самом верху была открыта дверь одной из квартир.