Камаз попрощался громким, гулким сигналом и, поднимая клубы пыли, покинул дом горбуна.

Дорога в Сочи была Владимиру хорошо знакома, и он не особо слушал подсказки навигатора. Астраханские степи сменились песками Калмыкии, а их, в свою очередь, сменили поля Ставрополья. Переночевать Владимир решил на стоянке в Кропоткине, здесь он бывал частенько и всех знал.

Припарковавшись, он привычной дорожкой направился в до боли знакомое кафе, в котором заведовала тетя Валя. Он любил бывать у нее, уж очень хорош был ее борщ, но на пути в кафе его остановил монах. Полноватый мужчина преклонных лет был одет в монашескую рясу, на шее на голубой ленте висел золотой крест, из-под серой шапки торчала пышная копна седых волос, плавно переходящая в бороду, свисающую до груди.

– Доброго вечера тебе, сын мой, не уделишь старому попу пару минут?

– Конечно, святой отец. – Владимир всегда с особым пиететом относился к священнослужителям, хоть особо верующим он и не был. – Чем могу помочь?

– Да путь я держу в один монастырь на побережье, недалеко от Туапсе, вот и ищу, кто бы меня туда подбросил.

– В монастырь? Я как раз в Сочи еду, так что могу подвезти, без проблем. – Пожав плечами и практически не задумавшись, ответил Владимир. – Пойдем, отец, угощу тебя ужином, а утром тронемся.

– Храни тебя господь, сын мой. – Монах перекрестил Владимира и взяв его под руку, пошел вместе с ним в кафе тети Вали. – Только ужином я тебя угощу, и не смей отказываться.

– Но…

– И даже слушать ничего не хочу, сынок. Ты мне, я тебе.

Спорить Владимир не стал и позволил монаху оплатить свой ужин. Спать пришлось в кабине вдвоем, а так как спальник был один, Володя вежливо уступил его монаху, а сам скрючился на сиденье.

Спать было неудобно и с первыми лучами солнца, Володя тронулся в путь, почти сразу проснулся и поп.

– А чего везешь в Сочи, сынок? – Попивая чай и закусывая его баранкой, спросил монах.

– Да продукты разные, я толком и не знаю. – Не сводя глаз с дороги, ответил Владимир. – Тебе действительно интересно, или так, для разговора?

– Ну, дорога длинная, день только начался, так что да, для разговора. – Улыбнулся старик, предложив баранку Вове. – Интересная, наверное, у вас жизнь, у дальнобойщиков? Везде бываете, все знаете.

– Есть такое дело, отец Ануфрий. – Закурив, ответил Владимир. – Кому-то такая кочевая жизнь по душе, а кто-то не понимает в чем соль.

– Так в чем же соль, Вова?

– А соль, отец, в том, что ты, либо любишь это, либо нет. Вот смотри, я простой человек, денег и времени на путешествия нет. А тут и путешествия и денег платить не надо, я за баранкой всего пару лет, а уже всю Россию объездил. – Вова говорил долго и рассудительно, рассказывая отцу Ануфрию о своих странствиях и всевозможных приключениях в дороге. – Опять же, дорожное братство. Случись чего, в рацию крикнешь, обязательно кто-то да откликнется.

– И не страшно?

– А чего бояться, отец. Ты вот, тоже кочуешь по святым местам. Раз тебе не страшно, чего мне бояться?

– Ну, на старого монаха мало кто позарится. Чего с меня взять-то. – Допив чай и поудобней развалившись в кресле, промямлил Ануфрий. – Я святой человек, кто меня обидит, гореть тому в аду, так и живем.

– Если ты про это, так за мной глаз всевидящий смотрит. – Вова ткнул пальцем в навигатор. – Все эта жестянка знает. Куда еду, зачем еду, когда еду. Остановлюсь не там где нужно, сразу звонок. Сверну не на том повороте, опять звонок. За тобой господь присматривает, а за мной спутник.

– Ну раз так, то действительно страшиться нечего. А на погрузках не обманывают? Вот, например, на той где ты только что грузился, не обманули?