Западный мир родился как постхристианский мир на развалинах католической веры в Христа, изнасилованной ее использованием в качестве инструмента светской власти. Обрушение католицизма, выразившееся в Реформации как революции, предшествовавшей всякой «буржуазной» революции, было самым первым «мировым» кризисом сверхвласти, на которую, собственно, и претендовал папский престол.

Запад не отказался от церкви как инструмента власти, но употребил ее в рамках государства, поручив ей «изгнание поэтов», официальный культ и, говоря современным языком, идеологический контроль. В самом «продвинутом» варианте протестантизма – в Англии – церковь просто стала государственным институтом. Ренессанс был всего лишь идеологическим оформлением начавшегося разложения католицизма.

Заметим, что перенос католицизма в Новый Свет как попытка скомпенсировать Реформацию в Европе ничего не дал. Запад – это наука, приведенная к нуждам господствующего класса, и рождение самого этого класса из исторического «ничто» по проекту декартовского самодостаточного субъекта. Запад – это начавшийся кризис классического государства Платона – Гоббса под идеологическим прикрытием Просвещения, добивающим остатки католицизма (веры как инструмента власти) и готовящим почву для религии без Бога, для светской веры. Запад – это светская вера, прикрывающая глобальную революционную войну, являющуюся выражением западного кризиса.

Когда рассуждают о том, что Россия младше Запада, то полностью игнорируют процессы рецепции и культурного переноса, в результате которых и рождаются новые культурные миры, а также и несущие их цивилизации. Мы появились в результате рецепции веры, культуры и цивилизационных установлений Руси от Византии, а имперской государственности Руси – от империи Чингисхана.

Запад оформился никак не раньше того момента, когда католическая церковь полностью проявила свои интеграционные сверхпретензии на сверхвласть и сверхобщество, а западные государства начали искать способы освоить методы контроля над любой властью, используя религиозный инструмент власти. Так началась тотальная западная война. Рубеж ее начала – война гвельфов и гибеллинов, сторонников папства против сторонников императора Священной Римской империи. Их напряженное противостояние характеризует молодой Запад. Это также время флорентийской олигархии, с которой начинается социальная инженерия, а в рефлексии происходящего – время Данте, флорентийского изгнанника. На этом же рубеже начинается университетская рецепция права Древнего Рима как основы будущей унификации права западных государств.

В это же время главным нервом русского культурного и цивилизационного пространства является вопрос выживания после монгольского нашествия. Степень раздробленности западных государств и русских (таковыми следует считать те же города) и там, и там приблизительно одинакова. Однако на русскую землю пришла власть континентальной империи с Востока, был принесен универсальный закон большого пространства, Яса Чингисхана.

Резня и междоусобица между князьями-братьями были абсолютно неконкурентоспособны по отношению к такому имперскому государству. Русские были обременены необходимостью создать нечто подобное. Русская православная церковь (РПЦ) ни на какую власть не претендует – на то она и православная, не стремится к прозелитизму, но помогает и князьям, и народу обрести веру в то, что они справятся с вызовом. Иногда РПЦ берет на себя даже действия как бы «политические», но не как организация и институт, а в лице конкретных вдохновителей (Сергий Радонежский – Куликовская битва, Ермоген – изгнание поляков из Москвы в 1612-м).