А какие выразительные Семарглы на вратах и стенах собора Рождества Богородицы в Суздале! На фресках в храме Спаса-Нередицы… В 12-м (да и в 13-м еще) веке был на Руси христианской, можно сказать, бум Семарглов. Исследователи же современные (особенно именитый официоз) как-то не замечают этого… (Впрочем, исключение составляет зоркий и непредвзятый Владимир Вишнев).

Почему же у нас тогда, как и в более ранние века, в такой чести был «языческий» Семаргл? Потому что до веков татаро-монгольского нашествия, вытоптавшего весьма многое (у Нестора про год 1321: «прииде из Орды татарин с жидовином и многу тягость учиниша»), Семаргл представлял один из центральных символов русского православного христианства. Чем и отличалось оно, сохранявшее образ первоисточного, хранимого без повреждений от самого Христа и апостолов (конкретно же от апостола Первозванного Андрея), то есть от галилеян-скифов.

Что подчеркнуть крайне важно, Семаргл был официально признанным церковным символом Вознесения Христова. Сей древнескифский образ воодушевлял движущихся по пути единения с Богом – обожения. Семаргл ассоциировался с этими словами из Евангелия от Иоанна: «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и мы [вместе] придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин 14:23).

На русских и скифских (т.е. древнерусских) колтах (подвесках) Семарглы практически идентичны. Единый древний канон прослеживается что на русальных браслетах, что на украшениях из Тверского клада, из клада Старой Рязани, на сербских миниатюрах, как и на украинских вплоть до шестнадцатого века.

Особенно интересны семарглы с чешуйчатыми телами, изображённые на вратах собора Рождества Богородицы в Суздале. Потому что они полностью тождественны тем, каких я увидела на ранней капители часовни Следа Христова на горе Елеонской. А те чешуйчатые Симурги есть, в свою очередь, копии много более древних: скифских из Семибратних курганов на Кубани.

Вывод: Семаргл есть обнаженный стержень первоисточного христианства, указывающий НАСТОЯЩИЕ корни его, в отличие от корней вымышленных, задним числом приписанных. (Благо, что сейчас любой человек может сам и по миру поездить, и в интернете первоисточники посмотреть. Прошло то время, когда в нашем распоряжении были только голые МНЕНИЯ «профес-сион-алов» на тему как, якобы, следует, а как не следует понимать факты. Сегодня каждый в состоянии сам «сложить два и два». )

Поэтому первый царственный покровитель христиан святой равноапостольный Константин Великий [3], бывший, между прочим, также и предстоятелем высшей жреческой коллегии, при троне своем имел «на столпах изображения псов крылатых». Поэтому и древность славянского города Чернигова доказывается наличием изображения Семаргла на столпе (знаменитый «чернiгiвськiй звiр» из Борисоглебского собора).

Столп, надо сказать, тоже представляет символ вознесения, восхождения к небу, единения с Богом. Начиная с третьего века известны Жития святых – столпников: Даниила, Лукослава (Луки), Симеона Дивногорца, Феодосия…

Современная официальная церковь не может объяснить внятно, ради чего эти подвижники «устраивали столпы, напоминавшие собой языческие священные ограды и жертвенники», но, слава Богу, признает их святость. Св. Даниилу было видение «преподобного Симеона, стоящего на верху столпа, высотою превосходящего облаки», то есть вознесшегося:

Самозаключение на столпах и внутри столпов (то есть в дольменах) есть, изначально, формы аскетизма ведического. Этим сверхчеловеческой силы подвигом достигается совершенное отрешение от внешнего и сосредоточение на Внутреннем, то есть незамутненное прямое богообщение: вознесение в духе к Богу еще при жизни.