– Не откажусь, – Александр лихо откупорил бутылку и разлил по бокалам, предоставленным Георгием.

– Будем здравы, бояре, – провозгласил тост царь и опрокинул содержимое бокала в рот, – а теперь о деле… если ты не против.

– Конечно-конечно, – немедленно отозвался Георгий, – слушаю со всем вниманием.

– Так вот, драгоценный мой отпрыск, – продолжил император, – лекарство, которое меня вылечило, оно как бы является универсальным, понимаешь?

После кивка Георгия царь продолжил.

– Твою болезнь оно, надеюсь, тоже вылечит… очень сильно надеюсь, для этого у меня есть веские основания.

– И что мне надо делать, папа? – серьезно заинтересовался темой Георгий.

– Во-первых, ты заканчиваешь со своей меланхолией, – ответил царь, – прямо сегодня и прямо сейчас, а во-вторых переезжаешь в Петербург в Первую медицинскую клинику под наблюдение господина Боткина… можешь на нашем поезде поехать, веселее будет.

– А в-третьих будет? – достаточно смело спросил Георгий.

– Будет, – сурово взглянул на него отец, – но после первого и второго – у меня на тебя очень серьезные и долгоиграющие планы. Ну как, согласен?

– Тут двух мнений быть не может, – робко отвечал сын государя, – если старший приказывает, младший должен подчиняться, иначе какая это будет субординация…

– Я не сомневался в тебе, сынок, – улыбнулся Александр, – собирай пожитки и вслед за этим мы отчалим в Тифлис…

– Стоп-стоп, – напомнила о себе Мария, – а Лермонтов, а место дуэли…

– Черт, забыл совсем, – приложил руку ко лбу царь, – туда мы, конечно, заедем… можно и минеральных вод будет испить по дороге, раз уж здесь оказались. Но следом сразу Тифлис.

После обеда пролетка с императорской семьей отправилась по памятным местам Пятигорска.

– Сани, – спросила вдруг Мария, – а почему он Пятигорск называется?

– Я могу пояснить, – вмешался Георгий, – это от названия главной горы, которую вон там можно видеть, – он махнул в том направлении, – она называется Беш-тау, на кабардинском языке это Пять вершин.

– Понятно… а минеральные источники тут где?

– Они здесь называются бюветы, – опять пояснил Георгий, – в переводе с французского это питейное заведение. Сейчас будем проезжать первый из них, в парке Цветник… а чуть дальше будут еще две галереи, Лермонтовская и Академическая. Кстати, можно при желании полежать в минеральных ваннах – говорят, что это помогает от некоторых болезней.

– На обратном пути заедем, – принял решение царь, – выпьем разных вод, это несомненно, а ванны будут по желанию… а вон там тот самый Машук? – указал он налево по ходу движения.

– Да, – подтвердил его сын, – этот тот самый Машук, гора, на склоне которой был убит Михаил Юрьевич…

– А что там потом стало со вторым дуэлянтом? – неожиданно заинтересовался царь, – как его… с Мартыновым…

– Мартынов был разжалован в рядовые, папа, – пояснил сведущий в местной экзотике Георгий, – и лишен всех прав состояния. Однако в дальнейшем твой дедушка…

– Николай? – уточнил Александр.

– Ну да, Николай 1й, он смягчил наказание до 3 месяцев гауптвахты и трехлетнего покаяния в монастыре. Потом Мартынов написал даже воспоминания о дуэли и о Лермонтове, но читать их невозможно, я пробовал…

– А что явилось причиной для дуэли? – спросила Мария.

– Две эпиграммы на Мартынова, – ответил Георгий, – едкие и злые, надо признать… причем зачитанные в публичном месте… честно признаюсь, что если бы на месте Мартынова был я, я бы тоже вызвал составителя таких виршей на дуэль. А мы, впрочем, уже и приехали – вот то самое место, а вот памятник Лермонтову.

– Какой-то он непрезентабельный, – высказал свое мнение император после осмотра, – облупился весь… надо будет сделать внушение местному губернатору… Михаил Юрьевич хоть и не любил власть предержащих в России, но тем не менее это национальное достояние, от этого никуда не денешься.