– Слушай, Поля! Я так благодарен тебе за то, что ты меня направила на встречу с Михальцовым. Это такой интересный мужик! Он три часа рассказывал о своей альпинистской молодости, читатели не хотели его отпускать. Книжки расходились, как горячие пирожки. Я еле ухватил последние две штуки…

– Зачем тебе две? – удивилась я.

– Для себя и для брата жены, он меня и подсадил на эту серию.

– Серию?

– Да, Алексей Михайлович сказал, что он уже пишет четвертую книгу.

– Ясно. Федя, а ты поговорил с Михальцовым?

– Само собой. Короче, детективная линия – это чистейшая выдумка. Ничего подобного не было и в помине. Писатель пошел на поводу у редактора, который не был уверен, что книга будет пользоваться спросом, вот и попросил добавить криминала. Алексей Михайлович поначалу сопротивлялся этому, но потом вынужден был вставить наспех написанную главу…

– Вот-вот, я и подумала, что она выбивается из общей канвы повествования, – заметила я.

– Михальцов, – продолжил Галкин, – уже пожалел, что не проявил принципиальность. Дело даже не в том, что его осудили некоторые постоянные читатели за то, что он изменил своему жанру. Сын Бочарова…

– Кого? – уточнила я, услышав новую фамилию.

– Вячеслава Бочарова, который был прототипом Овчарова, – пояснил Федор. – Так вот, Сергей прочитал повесть и решил, что его отца убил Николай Селезнев, по книге – Уткин. Алексей Михайлович пытался объяснить ему по телефону, как в книгу попала та глава, не имеющая никакого отношения к реальности. Сроки поджимали, не имелось никакой возможности вводить новых героев, так же как менять фамилии – и Уткин, и Овчаров, и Большаков присутствовали в первых двух книгах. Только Сергей остался при своем мнении. Во всяком случае, Михальцову так показалось, и он решил позвонить Малкину и Селезневу, чтобы урегулировать с ними возможное недоразумение.

– А Мила? Ей он не хотел ничего объяснить?

– Женщина, которая была прототипом этой героини, уже умерла, – пояснил мне Галкин. – Так вот, до Валерия, который уже давно живет в Латвии, писатель не дозвонился. Николай же, по словам автора книги, отнесся к его вольности с пониманием. Ну или просто не стал расстраивать старика, упрекая его в том, что тот сделал его на страницах своей повести хладнокровным убийцей.

– Ясно. А где Селезнев живет? – уточнила я.

– В Горовске. Он бывший следователь, сейчас на пенсии. Других подробностей Михальцов мне не сказал.

– Спасибо, Федя, ты меня очень выручил.

– Я старался, – Галкин попрощался со мной.

Итак, факт убийства не подтвердился. Завтра мне предстояло дать Сергею отбой. Но где гарантия того, что он не будет искать вместо меня кого-то другого? Парень готов был расстаться с солидной суммой, лишь бы наказать Селезнева. Но ведь Михальцов ясно дал понять Сергею, что его отца никто не убивал, тот умер в результате несчастного случая. Этим и отличаются события, описанные в «Белых склонах», от действительности. В том, что писатель говорил правду, я не сомневалась. Одна глава действительно выделялась из общего повествования по стилю, она была написана как-то неумело. Все-таки Михальцов не был автором детективного жанра!

Я задумалась о том, что сказать завтра Сергею, как заставить его поверить в то, что Селезнев не убийца, а потому мстить ему не имеет никакого смысла. Мне практически ничего не было известно об этом молодом человеке, так что найти для него нужные слова было не так-то просто. Вспомнив о Ксении Курниковой, которая рекомендовала Сергею обратиться ко мне, я решила ей позвонить и узнать хоть что-то об этом молодом человеке.

– Алло! – ответил женский голос.