После встречи с блокадницей Ленинграда оставалось полтора часа до окончания рабочего дня, в офис он не вернулся, а поспешил домой. Пускай думают, что я ещё на задании, решил Артём. Официально отпрашиваться не имело смысла, вряд ли его отпустила бы шефиня. Для этого нужен был очень серьёзный повод – вроде того, что прорвало в квартире трубу и затопило соседей. И то, с тебя потребовали бы фотоотчёт по этому делу или справку от жильцов. Недоверие – одна из самых сильных сторон начальницы.

А что он ей скажет? Соскучился по невесте. И вправду повод несерьёзный. Если не сказать больше – детский лепет.

Однажды он попробовал отпроситься к зубному врачу. Отпустила, как ни странно. Но сказала: «Впредь берите талоны в нерабочее время».

А в другой раз не отпустила, иронично заметив, что в его возрасте уже пора иметь собственного стоматолога. Когда он заикнулся про талончик, она, глядя на него в упор, произнесла свою коронную фразу:

– Вы хотите об этом поговорить?

– Нет.

– Тогда идите и работайте.

Потому-то он и не стал докладывать о том, что освободился. Решил схитрить. Правда – она себе дороже. Тем более, что «сбегал» он редко, лишь из хулиганских побуждений, и то, когда у него заводилась очередная пассия.

Теперь он летел к своей Майке на крыльях любви. И ощущал необыкновенный прилив сил. И чувствовал себя вполне счастливым.

Майку он застал за необычным занятием. Она сидела на крутящемся стуле, и в руках у неё была… кисть. Перед нею стоял мольберт.

Просияв, Майя вскочила с места и прямо с кисточкой бросилась к нему навстречу. Обняла одной рукой за шею, он подхватил её и закружил по залу.

– Майка! Что это? – спросил Артём, подойдя к мольберту.

Взглянул на рисунок и увидел там свой портрет. Улыбнулся.

– Похоже, – сказал он.

– Правда?! – обрадовалась Майя. – Я по памяти рисовала. Честно говоря, давно не держала кисти в руках.

На столике Артём заметил альбомные листы. Взял в руки, стал разглядывать.

– Да у тебя талант, девочка.

Майя покраснела от удовольствия.

– Ты меня всё больше и больше удивляешь, – продолжал Артём. – Оказывается, я тебя совсем не знаю.

– Прости, что купила без спросу. Я потратила те деньги, что ты дал мне на продукты, – произнесла Майя виновато. – Просто ты редко бываешь дома…

– Не надо оправдываться, – сказал он, подхватил её на руки и понёс в спальню.

А потом они пили кофе с молоком, вприкуску с шоколадом.

– Мне так хорошо с тобой, – сказала Майя, глядя на Артёма небесного цвета глазами, обрамлёнными пушистыми ресницами сверху и снизу.

– Иди сюда, мой пушистик.

Артём усадил Майю себе на колени. И теперь уже эти глаза были совсем близко от него.

Она провела рукой по его волосам, убирая чёлку вверх.

– У тебя красивый лоб.

– А у тебя всё красивое. Родное. Будто знаю тебя целую вечность. Хотя на самом деле я ничего о тебе не знаю. Вот откуда ты такая на меня свалилась?..

– С небес, – захохотала Майя.

– И где научилась так здорово рисовать? И давно ли занимаешься живописью?

– Да с детства, – отмахнулась Майя.

– И где прошло наше детство?

– Это что, журналистское расследование?

– Ни в коем случае. Это сбор материала для создания очерка, героиней которого будет прекрасная синеглазая «незнакомка без прошлого». Итак, назовите мне, пожалуйста, дату и место вашего рождения…

– Ну хватит. Правда, на сегодня достаточно.

– Хорошо. Как скажете. Поговорим об этом в другой раз.

– Да, поговорим. Как-нибудь.

Майя вымученно улыбнулась и отошла к окну.

– Красиво! – сказала она и потянулась.

Он подошёл к ней и обнял. Теперь они вместе любовались зелёными кронами берёз, почти достигающими третьего этажа их многоэтажного дома. Тихо было в этот час во дворе. И только птицы весело щебетали о чём-то на своём птичьем языке.