«Олег Александрович хоть выглядит респектабельно – высокий, представительный… А я? Замученная женщина в старой одежде. Лялька права – о себе надо больше думать. О себе. Глядишь, на люди не стыдно будет выйти».

Я посмотрела на носы изношенных сапог, наспех замазанных гуталином, и повернула к выходу.

Куплю подарки на рынке.

Однако мысль, что, купив на рынке какую-нибудь дешёвку, можно испортить Олегу праздничное настроение, заставила остановиться.

Олег не раз говорил, что его внешний вид – это реклама не только возглавляемого им отдела, но и института. Конференции, заседания, выступления, переговоры. На всех этих мероприятиях он должен появляться в солидных костюмах, дорогих рубашках и качественной обуви. Порой денег до зарплаты не хватало и мне приходилось занимать. «Непрактичный ты человек», – говорил Олег и был прав. По сравнению с ним я была растяпа: денег не копила, покупок не планировала, покупала что под руку попадётся.

От таких мыслей мои плечи опустились, и лицо в этот момент, наверное, походило на лицо типичной российской труженицы, живущей в вечном денежном дефиците.

– Да неужели это Маринка? – услышала за спиной голос.

Я насторожилась. Так, с лёгкой руки мамы, меня звали только в детстве. Я резко обернулась и увидела Варьку. Когда-то мы жили вместе в коммуналке и были самыми закадычными подругами.

– Варенька, милая, какая же ты шикарная, – взглянув на даму в мехах, прошептала я.

– Глупости. Помнишь, как говорил дедушка? «Тряпки – это ерунда, главное – душа», – заключив меня в жаркие норковые объятия, пробасила Варька. – Дай-ка погляжу на тебя.

Варька слегка отстранилась и заглянула мне в лицо. Огромный голубой камень на её перстне отразил солнечный луч, пробившийся сквозь стеклянную крышу ГУМа, и я почувствовала запах дорогих духов.

– Наконец-то встретились. Самое время пойти в ресторан и вспомнить нашу коммуналочку.

– Варь, я бы с радостью, но мужу подарок надо купить.

– Поговорим, потом купим. Сначала мы, Мариночка, потом мужики, – взяв меня под руку, безапелляционно заключила Варька.

То и дело поглядывая на неё, я пошла рядом.

«Бывают же чудеса! Оказаться в одном месте в один и тот же момент через двадцать три года разлуки. Я же могла пойти по другой линии, задержаться в отделе косметики, наконец, могла бы поехать в другой магазин. Наверное, это судьба», – думала я, любуясь идущей рядом женщиной, пришедшей из детства.

Не переставая говорить, Варька вывела меня из ГУМа, подвела к золотистому джипу и, распахнув двери машины, села за руль.

– Едем кутить, – сказала она.

Неожиданна, как в детстве, по-прежнему энергична. Наверное, в её голове крутится куча шальных мыслей и планов.

Машина плавно тронулась, и, глядя перед собой, Варька заметила:

– Про себя можешь не рассказывать. Я на тебя в ГУМе поглядела, мне всё ясно. Живёшь на зарплату, имеешь небольшие подработки. Недавно премию получила. Или что-то подобное. Хочешь потратить с толком, благоверного порадовать. О себе вспоминаешь по остаточному принципу. Муж – какой-нибудь занудливый очкарик, поражающий тебя своей начитанностью.

– Откуда ты знаешь? – с трепетным ужасом спросила я.

– Что, угадала?

Варька закурила и, сделав загадочное лицо, пропела:

– Просто я работаю волшебником, волшеб-ни-ком… – Засмеялась и добавила: – На современном языке моя нынешняя профессия – психотерапевт по проблемам постстрессовых расстройств и кризисных состояний. Вот так-то, Мариш. У тебя нет подобных проблем?

– Слава Богу!

– Вот и хорошо. Однако, как показывает мой опыт, всё до поры до времени. Авось пригожусь. – Варька на минуту задумалась. – Я ведь чувствовала, что сегодня должно что-то произойти, какая-то светлая встреча. Веришь? С утра эта мысль крутилась.