– А помочь решила по доброте душевной? – криво улыбается.

– Ну… Да.

– Кира, Кира, – качает головой. – Врать нехорошо, тебя разве не учили?

Я вспыхиваю еще сильнее.

– Я не вру! Вы вообще себя видели? Я думала, что вы ночь не переживете. Обработала раны, антибиотики колола и обезболивающие. Я не могла вас там оставить, в подъезде. Алик и его упыри нашли бы, и тогда…

– Кто такой Алик?

– Он… Он местный авторитет?

– Ты у меня спрашиваешь?

– Я не знаю, как таких бандитов называют. Он искал вас.

– Плохо искал, раз я еще здесь.

– Я… Я ему наврала, что вас здесь нет.

– И он поверил?

Я просто кивнула.

– А говоришь, что не врешь.

– Мне пришлось!

Он сел на диван, поставил локти на колени и опустил голову на руки. Я смотрела на его широкую спину, забитую татуировками. Никогда не любила узоры на теле, но его тату почему-то захотелось рассматривать часами. Мамочки, а вдруг он зэк какой-то? Вдруг его ищет полиция? А я его укрываю! Боже…

– Вещи мои где? – мужчина резко повернулся ко мне.

Я от неожиданности подпрыгнула.

– Что ты шугаешься? Сама ко мне в койку запрыгнула, а теперь строишь из себя невинность.

Я просто в шоке от его слов! Не могу поверить, что он подумал, что…

– Никуда я не запрыгивала! Вы сами меня… Против моей воли! Я… Я…

– Больно сделал? – поморщился. – Блть, ничего не помню. Прости, медсестричка. Может, врачу покажешься?

– Зачем мне? – не поняла я.

– Не болит? Я обычно не нежничаю, а в отключке хрен знает, как веду себя.

– Та… нормально.

Он странно на меня смотрит.

– Понравилось? Повторим? Только давай сама, я на спине полежу.

Смотрю, как он ложится на спину и тянет меня за лодыжку к себе.

– Вы что творите? Пустите! – вырываюсь я.

– Чего орешь? Понравилось же, – ухмыляется.

И тут до меня доходит! Внезапно, резко, стремительно. Он думал, что мы занимались сексом! Какой ужас.

Я пулей слетаю с дивана, прижимаю руки к колотящемуся сердцу.

– Мы просто спали вместе! СПАЛИ! Я хотела на полу, но вы не дали! Когда полезла за подушкой, вы просто уложили меня рядом с собой! Я не такая, я… Как вы могли подумать? – в моих глазах стояли слезы.

Какая же я дура. Зачем вообще ему помогла?

Прячу лицо в ладонях, не хочу смотреть на него. Слышу, как скрипит диван, он подходит совсем близко. Прижимает к себе, обнимает.

– Пустите, – вырываюсь я.

– Тихо, девочка. Ты молодец, хорошая, жизнь мне спасла. Спасибо.

– Зачем тогда гадости говорите?

– Не подумал нормально. Проснулся непонятно где, с тобой под боком, вот и сложил два плюс два.

– Как-то совсем плохо у вас с математикой, – язвлю я.

А сама вырываться перестала. Тепло его тела и нежные поглаживания по спине так успокаивают.

Он смеется, этот звук вибрацией проходит по моему телу и оседает где-то в животе.

– Ой, – говорю я и тут же отшатываюсь от него. – Ваши раны! Их нельзя тревожить.

– Жить буду, – отмахивается он.

– Нет! Их надо обработать, а то инфекция, я читала…

– Кира, не суетись. Я сейчас пойду в душ, найдутся какие-то вещи? Ты говорила, что брат помогал.

– Да… Но я не думаю, что размер подойдет… Что нибудь подыщу.

– Отлично, где ванная?

Я веду его в ванную, а потом иду к Даньке в комнату, роюсь в его шкафу в поисках одежды. Нашла шорты и футболку, оставила на двери ванной. Сама бегу в комнату и звоню брату. Не берет. Время уже десять утра, а за портфелем он так и не пришел, засранец. Пишу ему гневное сообщение. А потом иду на кухню, ставлю чайник на плиту. Просто рухаюсь на табуретку, такое чувство, что из меня выкачали абсолютно все силы. Я просто в шоке от того, как моя жизнь перевернулась за последние двенадцать часов.

Мне даже страшно думать, что будет дальше. Я всеми фибрами души чувствую, что встреча с этим «Иваном» роковая и моя жизнь изменится: до и после. Может, я просто себя накрутила? Но моя интуиция меня еще ни разу не подводила. И что же делать? Просто выпихать его за дверь? Но никто не должен его видеть, это нужно делать под покровом ночи. Но я же не могу оставить его здесь! Я боюсь его, реально боюсь. Он хоть вчера и лежал умирал, но сегодня уже полон сил и энергии. Еще и подумал, что мы… Фу.