Я быстро, практически одной только силой мысли перевоплощаюсь в ворона и лечу на поиски своих подданных. Почти сразу же найдя пьяницу, который уже тронулся со своего места, залетаю в открытое окно. Его повозка быстро несется по просыпающимся улицам, уже наводненным механизмами, подобным той, что управляет пьяница. Мои зоркие глаза замечают, что мужчина не закрыл дверь, и поэтому решение принимаю молниеносно. Прыгаю на колесо, которое сжимают его высохшие от пьянства руки, от этого мужчина пугается, и с безумными криками выпадает из повозки на дорогу. Я успеваю вылететь наружу, и вижу, как желтый механизм с множеством сидений с грохотом врезается в соседний дом. Из него начал клубиться черный дым, а пьяный мужчина схватился за окровавленную сломанную ногу, и сыплет проклятьями.

Улыбнувшись про себя, отправляюсь на поиски еще одного пьяницы в куче мусора. Мои птицы молчаливо следуют за мной. Найдя валяющегося в грязи мужчину, слышу, как из отвратительной глотки вырываются странные песни. Он поднимается, отшвыривая пустые бутылки, ругается на свою несчастную судьбу, и, открыв рот, замирает. Его затуманенный взор въедается в мое лицо, и разглядывает вьющихся воронов над моей головой.

– Королева воронов… сама смерть явилась за мной… – хриплый голос вырывается из вонючей пасти.

Кажется, его отвратительный взгляд марает мое длинное черное платье и белые волосы, аккуратно лежащие на плечах. В ответ я лишь молча киваю, и делаю жест рукой. Перед моими глазами возник образ его, убивающего молодую мать, которая так любит и заботится о своих детях. Детях… которых мне никогда уже не взрастить. Это заслуживает особой жестокости. Птицы по моему приказу срываются с высоты и острыми клювами врываются в дряблую кожу пьяницы. Когда его истекающее кровью тело медленно оседает в грязь, протягиваю руку, и вижу, как его, оскверненная демоном душа, почти черного цвета, перетекает в красный кулон.

Обратившись в черную птицу, зависаю над кричащим пьяным мужчиной, который по моей воле выпал из несущейся желтой повозки, вокруг него уже стали мелькать люди в белых халатах. Скорее всего, это лекари. Что ж, я прослежу за ним, и если сломанная нога не вправит ему мозги, то его душа будет следующей.

Я взмываю высоко вверх и вырываюсь за черту облаков. Чувствую, как черные птицы, мои спутники, медленно растворяются во мне, возвращаясь в мое тело. Удивительно… как такое могло произойти. Что за странный и опасный мир открылся передо мной, а ведь я, живя во дворце, даже о нем не подозревала и не читала в книгах. Хм, а скажи об этой стороне мира, любой аристократ был бы принят за сумасшедшего, ведь человеческому умишку, посредственному, даже в предсмертных муках такого не представить.

Так же неожиданно, как и в прошлый раз, перед моими глазами появляется черная мгла. Резко замерев, взглянула на свои бледные руки. Я снова в облике человека… странно. Видимо, чтобы попасть в Сумеречный мир, нужно принести с собой душу. Снова под ногами чувствуется рыхлая почва, от которой поднимается пепел при каждом шаге. А вверху проносятся серые тучи, с редкими проблесками света. Я снимаю красный кулон, и беру его в руку, наблюдая, как заточенная в нем душа, медленно перетекает к моей ладони, обращаясь в небольшой клубок. Медленно опускаю руку туда, откуда доносится грохот молний и заглушенные крики. Холодный пепел принимает душу, и она просачивается сквозь этот слой. Вероятно, она уже падает вниз, в красную бездну, как совсем недавно, по незнанию, падала я.

– Ты хоть представляешь, какой сегодня день? – в знакомом голосе слышится упрек.