– Вижу, у вас тут вчера было весело, – хмыкнул он и поглядел куда-то в конец комнаты. – Я говорил вчера моих не трогать?

– Эй! Старшина! Твой белобрысый отброс сам напал! – услышал я голос рыжего.

– Это правда? – посмотрел на меня Захар.

– Они собирались сделать нехорошие вещи с Альбиной, – насупился я и, взяв в руки дождевик, встал с кровати.

– Понятно. Значит, сам виноват, что отхватил фингал, – усмехнулся Захар, а у меня под ложечкой засосало, не то от голода, не то от чувства полной незащищённости. Им просто плевать на то, что над девушкой чуть не надругались.

– Вы сраные ублюдки! По-моему, вы охренеть переборщили с Веталем! – прошипел лысый и, закатив рукава, пошёл куда-то за стенку.

– Старшина! Он как с цепи сорвал… Ай! – воскликнул голос чернявого и прервался.

И я сразу же услышал стоны и глухие удары обо что-то.

«Значит, в чём-то им не всё равно», – нервно подумал я.

Слушая звуки торжествующей справедливости, я глянул наверх и увидел Злату и Джозефа с округлившимися глазами. Они жались к стенке на своих кроватях и плохо понимали, что здесь происходит и кого вообще избивают за стенкой. Но это довольно быстро прекратилось, и лысый пинками подгонял всех побитых на выход.

– Собирайтесь! Прошляпите завтрак и в лабиринты пойдёте голодными! – крикнул он нам всем и вышел из комнаты следом за сволочами и Виталей.

Седой же что-то тихо говорил поникшей Альбине и тряс перед ней пальцем.

– Держи, Черныш, – обратился ко мне Захар, протягивая какую-то вытянутую баночку.

– Что это, старшина? – удивился я, принимая её.

– Моя кровь, которая содержит около пятидесяти тысяч наноботов, – усмехнулся он. – Понял для чего?

– Д-да… Чтобы передать мне восп… то есть файлы, – сказал я, запинаясь, чуть не ляпнув про образы воспоминаний, ведь пятая версия Зодака, о которой я сказал ему, не может устанавливать «фиктивную» память.

– На завтраке выпьешь, а после я тебе скину всё необходимое, – кивнул он и, поглядев на ребят из моей команды, сказал по-польски: – Чего расселись? Хотите без завтрака остаться? Обеда у нас нет.

Ребята судорожно слезли с постели и встали возле меня. Значит, они меня помнят. В детдоме нам делали инъекции Аутерия по вечерам, но до этого момента сознание слегка прояснялось. У меня так вообще чуть ли не каждый вечер. Помнится, я даже спорить с преподавателем начал, находясь как во сне. Им это сильно не нравилось.

– Слушай, Захар, – к нам подошёл седой старшина. – Не одолжишь одного своего поисковика на день? Завтра должно прийти пополнение с Литвы.

– Две сферы, и по рукам, Алексей, – не растерялся мой старшина.

– Эх ты… Обдираешь бедного старика, – упрекнул его тот, но махнул рукой, – Ладно уж, по рукам. Кого дашь на сегодня? – и поглядел на нас троих.

А Захар, покосившись на меня, усмехнулся.

– За девку вступился вчера, вот сегодня тебе и расхлёбывать, – сказал он мне и поманил к себе пальцем. – Вот он будет твоим вторым поисковиком. Только вам придётся задержаться, у них инструктаж сразу после приёма пищи, – добавил он седому, положив мне на плечо свою ладонь.

Не знаю, на что я себя заочно подписал, но я бы точно не смог себя простить если бы вчера не вмешался.

Старшины договорились, что я подойду после всех дел к Алексею, и мы отправились в какую-то столовую, опять по бесконечным коридорам. Альбина почему-то направилась с седым в другую сторону. Ладно… Может, у них другая столовая…

После обеда мне главное получить необходимые знания об этом месте, а с дальнейшим, я думаю, справится и такой хлюпик, как я.

Пока мы шли за Захаром, я чуть притормозил и, следуя позади ребят, совершенно не брезгуя, откупорил баночку и вылил содержимое себе в рот. Наноботы не такие активные, как наниты, поэтому мне пришлось задержать кровь во рту на три минуты, пока не увидел сообщение от нейроинтерфейса.