Подчёркивая характерное для пословицы наличие переносного смысла, В. И. Даль называл ее «обиняком с приложением к делу». Он писал в своём «Напутном»: «Как всякая притча, полная пословица состоит из двух частей: из обиняка, картины, общего суждения и из приложения, толкования, поучения; нередко, однако же, вторая часть опускается, предоставляется сметливости слушателя». Мы привыкли к тому, что пословица – это чаще всего метафора, подтекст, обиняк. Но так не увсех народов. Например, английские пословицы довольно часто предпочитают обходиться без обиняков. Ряд современных исследователей считает, что, например, в английском языке более половины пословиц вообще лишены предметной образности, поскольку они восходят к письменным источникам. А русские пословцы в большинстве совём образные и восходят к меткой народной речи.

У пословиц существует базовое и контекстное значение. Поскольку пословица представляет собой текстовое произведение, состоящее, как правило, из одной фразы, её смысл может восприниматься вне зависимости от её употребления в реальной речи. Человек, встретив пословицу без контекста и комментариев, понимает её смысл на основе имеющихся у него знаний и представлений, а также исходя из собственного запаса пословиц в памяти. Условно можно назвать эти знания своего рода контекстом, определяющим базовое значение пословицы.

Но пословицы в речи не употребляются без повода. Это песню можно спеть или загадку загадать просто так, ни с того, ни с сего. А пословицу всегда говорят по поводу. Это знак ситуации, поэтому употребляется в основном в контексте этой ситуации. Хотя, можно возразить, например, что названиями многих пьес А. Н. Островского служат народные пословицы. Это «На всякого мудреца довольно простоты», «Не было ни гроша, да вдруг алтын», «Старый друг лучше новых двух», «Не всё коту масленица» и др. И употребляются они вроде бы без контекста. Однако само содержание пьес и раскрывает ситуацию, в которых автор употребляет эти пословицы. Итак, переходим к пословицам, которые привлекли к себе внимание автора этих строк.

В художественном фильме «Монах и бес» встречается таинственное изречение, очень похожее на пословицу: «Без працы не бенде колораци». Сам царь со своим министром ломают голову над этой загадкой. Думали, думали. И наконец, царь пришёл к решению, что изречение сие означает: «Без правды не будет коронации, а стало быть, без правды нет царствования». Интересно, что сценаристы не полностью выдумали эту фразу. Примером им послужило весьма популярное в своё время изречение знаменитого московского юродивого XIX в. Ивана Корейши, который на вопрос одной дамы «Женится ли такой-то?» ответил буквально: «Без працы не бенды кололацы».

Звучное и бессмысленное слово «кололацы» так понравилось публике, что его тут же подхватили публицисты. Так, М. Н. Катков в одной из статей написал: «Кололацы! Кололацы! А разве многое из того, что преподается и печатается – не кололацы? Разве философские статьи, которые помещаются иногда в наших журналах, – не кололацы?..». Как это бывает обыкновенно, словечко это через десять лет забылось. В 1894 г. А. Л. Волынский опубликовал в «Северном вестнике» статью «Кололацы. Забытое слово», где утверждал: «…это хорошее, звонкое, выразительное слово. Оно не существует ни в одном словаре, ни в одном языке, не выражает никакого определенного понятия, и в этом именно его отличительное свойство, его исключительный смысл».