- Не удивлен. Обычно я произвожу именно такое первое впечатление на людей, а так как времени его изменить обычно не бывает, то оно остается у них навсегда. В какой-то степени отношение людей и сделало меня таким. Я же сам поверил, что лох. – Степан подошел к «кировскому» колесу и вытянул за веревку утопленный пакет. В нем собралась вода. – А в два пакета было бы надежнее.

- Как говорят мои ухажеры, один презерватив хорошо, а два надежнее. – Настя снова вульгарно рассмеялась.

Похоже, ей нравились шутки ниже пояса. Степан никак не отреагировал на нее. Слил воду и вытащил колбасу. Хлеб спасти уже было невозможно, он размок в кашу. Откусил колбасу, как свежий огурец и принялся сосредоточенно жевать. Настя снова полезла в клубнику. Из бани вышли женщины, распарившиеся до красна.

- С легким паром. – Поздравил их Степан.

- Спасибо. Идите скорее, пока снова не тряхнуло. – Предложила Ольга. – Там в стене щель появилась.

- Вы вместе пойдете или порознь? – Поинтересовалась Соня.

- А вам-то что? – Спросила с вызовом Настя.

- А то что, если мы тут за грехи оказались, то не стоит их множить перед самыми вратами небесного суда. – Соня еле сдержалась, чтобы не повысить голос.

- Наши грехи на вас никак не отразятся. – Парировала Настя. – Нет ничего грешного помыться вместе. А вот спина чище будет.

- Ага, а то вы удержитесь. – Усмехнулась Соня. – Причем, в тебе я сомневаюсь больше, чем в Степане.

- Девчата, хватит. – Успокоил их Степан. – Мы раздельно помоемся.

- А что ты их слушаешь? – Рассердилась на него Настя. – Эти старые кикиморы завидуют нам. Мне, в первую очередь. Пошли вместе, я хочу, чтобы ты потер мне спину. – Для нее эта ситуация стала принципиальной.

- Дуры вы, девчата. – Степан отвернулся ото всех и продолжил грызть колбасу.

Конечно, нагота Насти волновала его. Природные данные, плюс понимание мужской психологии, позволяли ей, не напрягаясь цеплять мужчин на крючок собственной сексуальной притягательности. Но именно это и раздражало Степана. Он не любил в собственной супруге этого и считал, что поддаваясь примитивному чувству, опускается до уровня животного.

- Я пошла. – Многозначительным тоном произнесла Настя ему в спину.

- Давай. Я после тебя. – Степан не обернулся.

Ему стоило больших усилий отказаться, особенно в условиях существующей неопределенности, когда каждый час жизни мог оказаться последним. А вдруг Соня права и новый грех станет тем грузиком, который повлияет на посмертное распределение. По жизни он был не так уж и грешен, чтобы однозначно бояться ада. Возможно, в этом странном пугающем месте существовал и третий вид поощрения, возвращение в собственное тело.

Степан проводил взглядом Настю до бани. Она у дверей тоже посмотрела на него и, покачав головой, исчезла за дверью.

- Привыкла помыкать мужиками. – Произнесла Соня. – Будь с ней начеку, она однодневка. – Предупредила она Степана.

- Спасибо за совет. – Поблагодарил он ее.

Из-за ворот, с улицы, донесся крик. Степан решил узнать в чем дело, не афишируя себя. Это можно было сделать, спрятавшись в густом кусте сирени, перекинувшим свои ветки через забор. Он пригнулся под дерево, подлез под ветки и выглянул. На улице недалеко от дома находились четверо мужчин. Один из них лежал на асфальте, другой был вооружен ножом и кидался на двух, пытавшихся его обезоружить.

Степану стало страшно. Сразу же вспомнилась ситуация, случившаяся накануне. Он панически боялся драк, особенно зная заранее, что шансы на успех невелики. Ему хотелось помочь обезоружить вооруженного ножом мужчину, но как это сделать, не попав в переделку, он не знал. Чтобы успокоить собственную совесть, он стал болеть за его оппонентов. Вооруженный будто был пьян. Кричал какой-то бред в приступе алкоголического гнева, обещал убить.