Приземлившись, мой будущий питомец не слишком долго страдал от одиночества, им тут же заинтересовалась соседская кошка. Вороненка я у неё успел отнять и назвал Кирой, размером она была всего лишь с ладонь. Принёс её домой, закрыл, от греха подальше, домашнего кота Винсента в другой комнате, и, для начала, поставил на стол, на собственные ноги. Оказалось, она уже была в состоянии ходить, это были её первые шаги, по гнезду-то не больно разгуляешься. Кира подошла к краю стола, заглянула вниз и осторожно отодвинулась. Тогда я спустил её на пол, пусть осваивается.

Но Кире было не до прогулок. Добывать пищу она не могла и, больше того, у неё не получалось даже склевывать лакомство с пола или с руки. Она задрала голову, широко разинула клюв, глядя одним глазом на меня и громко каркнула голосом почти взрослой птицы. Своим кормильцем она, похоже, назначила меня.

К счастью, Кира была не слишком разборчива в еде. Её устраивали крошки хлеба, колбасы, кусочки сырого мяса или рыбы и пойманные мною заранее мухи. В разинутый рот нужно было вкладывать лакомый кусочек, она глотала и сразу же требовала ещё. Было ощущение, что она бы заглотнула и металлическую гайку, если бы я решился на такое зверство. Возникало даже впечатление, что досыта не насыщалась она никогда. В процессе потребления еда быстро переваривалась, переработанные остатки она выбрасывала на чистое место. В этом отношении она была весьма аккуратна и, если обнаруживала где-то на полу непорядок, находила опрятный уголок, оставляла там свой подарок, и тут же продолжала выпрашивать еду снова. Не удивительно, что она, в конце концов, надоела матери-вороне.

Наступили солнечные дни, и пришло время, когда уже можно было выехать на дачу. Киру я задумал взять с собой, потому что здесь, в моё отсутствие, вряд ли удастся поддерживать её статус-кво с Винсентом, который уже больше недели пребывал под арестом. Поэтому кота я решил оставить на внука Тёму и так избавить от Киры. Я начал срочно упаковывать вещи и выносить их в машину. Однако при очередном возвращении в дом я застал неожиданную сцену. Винсент умудрился сам открыть комнату, замер на пороге в крайнем удивлении, а Кира стояла около него, задрав морду, разинув клюв и каркала, то ли сердилась, то ли громко требовала еды. Винсент, естественно, оценил нахальное поведение Киры, как признак её высокого положения на общественной лестнице, и даже втянул голову в плечи. Заметив мое появление, Кира поковыляла ко мне и потребовала внимания к своим проблемам. Поэтому, обнаружив мир в доме, я понял, что большой срочности в отъезде на дачу нет, и у меня впереди несколько дней на сборы.

Появившийся вскоре Тёма тоже признал ситуацию, как стабильную, и предложил ехать на дачу одному, а со зверинцем он управится и сам. Но это было недальновидное решение. Выращивать Киру следовало на природе. Там у неё появится возможность освоиться, научиться летать, добывать пищу и вернуться в дикую среду. Кто знает, вдруг она потом прибьётся к вороньей стае? А пока Кира активно продолжала насыщаться, попутно заглядывая во все углы.

На даче я быстро сколотил для Киры жилище. Это был вместительный загон из проволочной сетки, внутрь которого я поместил домик поменьше, на случай непогоды. Выход из клетки в сад я мог, при желании, осталять свободным, чтобы помочь Кире в акклиматизации. Но сохранялась возможность отгородить её от местных котов. Потом, правда, выяснилось, что котов она не боялась, но и не обижала, а позже, когда уже научилась летать, подружилась даже с соседским псом, который специально протискивался под забором, чтобы поиграть с Кирой. Посторонние люди тоже не вызывали у Киры страха. Еду, однако, она выпрашивала только у меня, настойчиво преследуя по тропинкам и широко разинув клюв.