Климат в это время в Европе был суровый, сказывалось влияние ледника, покрывавшего щитом значительную часть Евразийского материка, и жизнь наших предков походила на ту, что еще совсем недавно вели тундровые кочевые народы. Основу бытия составляли охота и собирательство. Одни кочевали, следуя за стадами диких животных, как волки, но чаще жили оседло (причем столетиями), в одних и тех же пещерах. Такой, например, как пещера Ласко в районе Дордонь (Франция), известная всему миру своими потрясающими рисунками.

Там, где пещер не было, строили укрытия – хижины из костей и шкур мамонтов и других крупных животных. Каркас хижин строился из бивней мамонтов и покрывался толстой мамонтовой шкурой. Посредине жилища располагался очаг, где горели кости животных. Дерево в безлесной степи, а тогда почти тундры, – редкость. В каждой хижине жили по 5–10 человек. Примерно как в юртах у степняков или в чумах у ненцев или саамов.

Подобное городище открыто археологами на Верхнем Дону, в селе Костенки. За тысячелетия костенковцы создали удивительную культуру, своеобразное и очень выразительное искусство. Их жизнь была частью гармоничного, понятного им и хорошо освоенного мира, поэтому, когда ледник стал отступать, а климат меняться, они пошли вслед за льдами. Во всяком случае, так ученые объясняют появление подобных костенковским стоянок в Приуралье. Сразу скажу: планета уже и в это время не оставалась безлюдной пустыней. Людей на Земле обитало немного, но самые первые племена, расходившиеся по материкам, встречались друг с другом, иногда сливались в новые племена, иногда расходились. На их место приходили новые и новые людские волны, выталкивая тех, кто жил здесь раньше, но чаще образуя с ними новую общность.

Так, например, когда от племен общей уральской семьи отделились самодийцы (названы так впоследствии учеными по имени народа саамов, сами себя они, конечно, так не называли: люди и люди…), они встретились и отчасти смешались с какими-то абогиненными, то есть жившими здесь до них, племенами, а за Уралом с племенами монголоидов и унаследовали некоторые монголоидные черты, а до того имели внешность северных европейцев.

Несколько тысячелетий спустя под влиянием каких-то племен, пришедших с юга, уральская семья разделилась еще на две общности: финскую и угорскую. Но об этом мы будем подробно говорить, когда речь пойдет об угро-финнах. Сейчас мы говорим о районе Приуралья, потому что там обнаружены археологами ранние стоянки человека, появившиеся далеко на Севере сразу после того, как стал уходить ледник. Однако есть и загадочное исключение. В районе Воркуты открыта стоянка древних людей доледникового периода! Что это означает? Одно из двух: либо люди жили здесь до того, как надвинулся ледник, либо уж совсем на первый взгляд невероятное – ледника не было. Вообще! Каков же правильный ответ? А нет пока ответа! Или, возможно, я его не знаю. Итак, примерно 10 тысяч лет назад до н. э. ледниковый период закончился.

– Какое счастье!

– Как для кого! Вот если наш нынешний климат потеплеет и в наших краях начнут расти апельсины-бананы, как же грибы и клюква? А в снежки поиграть? А на лыжах? Вечная мерзлота растает – зальет все. Куда деваться, если, где олешки бегали, верблюды зашагают?

Вот и древние люди – какие не желали, или не могли, или просто не заметили, что надо приспосабливаться к новым климатическим условиям, и сохраняли привычный жизненный уклад охотников и собирателей – двинулись на север. Здесь уместно заметить, что само понятие «двинулись», «пошли» не означает поход, то есть собрались и направились, как турист из задачника по арифметике из пункта А в пункт Б. Движение длилось веками. Одни уходили с насиженных мест так же неохотно, как это происходит и сегодня, другие стремились в новые края все с той же не утратившей своей притягательности и нынче мечтой: там, за горизонтом, обрести счастье!