– Я до сих пор одного понять не могу. Почему вы действуете тайно? И почему эти мунты уничтожают вас тайно? Я думаю, нашествие таких «пузатых» новости бы осветили! Значит, всё под маскировочным полем, да?

– Верно. А тайно всё по простым причинам. Мунтам нужны человеческие ресурсы и, находясь в тени, им проще их добыть. Мы же боимся, что если раньше времени всколыхнём планету, то нас просто-напросто грубо обратят в рабов. Всё человечество я имею в виду. И поэтому нет, сначала надо добыть сведения как противостоять этим гадам, нужно стать с ними на один технологический уровень. И для этого первое дело разведка, для которой важно что? Тишина. Так что всё, что мы можем из активных действий, так это организовывать партизанские вылазки. Ударить то здесь, то там. Дать врагу понимание, что он не лишил нас зубов.

– Ударить здесь, ударить там, – вслух задумалась я. – И много уже получилось сделать?

– Достаточно, чтобы дожила до своих лет и думала, что вокруг тебя мир во всём мире.

Я решила попросить Макса остановить машину на углу дома по одной серьёзной причине. Отсюда детскую площадку хорошо скрывала дворовая растительность, из окон родительской квартиры местность тоже не обозревалась. В общем, идеальное место для высадки. Самое то, если цель не только вернуться домой, но и не нарваться на близких раньше времени. Даже обоснование, почему надо высадить меня именно здесь, а не у подъезда, выглядело простым, понятным и совершенно логичным.

– Как из кармана повернёшь, сразу тормози где-нибудь, – своевременно попросила я. – Не надо вглубь ехать, там машина на машине, разъехаться проблематично. А расстояние в два подъезда уж я сама пройду.

– Ладно, – не стал спорить Макс. Он как раз повернул во двор и смог по достоинству оценить плотность парковки. Хрущёвские дома, сжатые со всех сторон бюджетными многоэтажками, казалось находились в осаде. Узенькая улочка, петляющая между ними, была переполнена транспортом.

– Сюда давай, – я указала на пространство, чудом оставшееся свободным. Не иначе совсем недавно его кто-то освободил, иначе стоять нам на аварийке. И пусть вряд ли моя высадка была бы долгой, но ехавший за нами водитель мог бы и на сигнал нажать. А мне никогда не нравились такие ситуации.

– Угу. Сюда встать как раз получится.

Макс в два приёма ловко разместил машину на пригодное для парковки место и уставился в боковое стекло. Красный седан, что ехал за нами, уже пытался разъехаться с чёрным джипом. Женщина за его рулём нещадно тупила.

– Вот, видишь какой ужасный двор? Правильно сделали, что именно здесь встали, – довольно заключила я.

Как говорится, на воре шапка горит. В другое время я или внимания не обратила бы на эту ситуацию, или пошутила б на тему талантливого вождения. Однако именно в этот час мне бессознательно требовалось добавить нотку убедительности к ранее сказанному.

– Да, согласен. И погоди выходить. Пусть эти двое сначала закончат, а то там зона боевых действий. Пешехода ни за что не заметят.

– Ладно.

К счастью, за пару минут автомобили разъехались и каким-то чудом даже соседние машины не задели. Так что вскоре Макс скомандовал.

– Всё. Теперь можно.

Я давно расстегнула ремень, а потому с нетерпением ступила на асфальт. Макс тоже вышел на улицу. Он мимоходом осмотрелся и начал открывать заднюю дверцу, чтобы достать мою сумку. Я подошла ближе к нему, и вдруг… вдруг услышала такой знакомый звонкий голосок!

– Мамочка. Уря, мама!

Похолодев, я обернулась и увидела, как вдоль соседнего дома, держа Вадика за руку, идёт моя собственная мама. Во второй руке она несла продуктовую сумку, а потому я моментально поняла, что эти двое возвращаются из магазина привычной им дорогой.