– Я поняла, – с неподдельной тревогой сказала я.

– Тогда отдыхай. Я сейчас в душ только схожу. Помоюсь, переоденусь и сразу уйду.

– Ладно.

Он открыл шкаф, вытащил оттуда запаянный пакет с форменной одеждой и направился в соседнее с комнатой помещение, где, по всей видимости, располагалась ванная. Я осталась одна и первым делом, схватив со стола досье на себя, принялась читать то, что там было написано.

К счастью, информация была в хронологическом порядке. Она начиналась с того, кто мои родители, где я родилась, где училась. Далее шли краткие выдержки из школьной характеристики. Ещё некоторые мелочные нюансы. Всё, что я так страшилась, оказалось на второй странице. И поэтому, оглядываясь, как бы меня никто не застукал за таким занятием, я аккуратно расположила досье на себя среди бумаг так, чтобы оно стало казаться как можно менее заметным. Ведь, судя по всему, Грачу информация обо мне была не так уж интересна. У него уже сложилось впечатление… Так зачем ему раньше времени вытаскивать скелеты из моего шкафа? Пусть сначала влюбится. А там… ну, так вышло. Не было момента подходящего сказать. Не в лоб же пулять ни с того ни с сего.

Окончательно решаясь на такой то ли подлый, то ли благоразумный поступок, я легла на узкую односпальную кровать и немного подвигала пятой точкой, пытаясь определить степень мягкости матраца. Увы, было жестковато. Да и вообще спокойные сны вряд ли бы мне сегодня приснились. Вот тоже душ принять, это да. Это хочется.

– Чёрт! – вдруг отчётливо донеслось из-за двери в ванную, а затем оттуда послышалось невнятное недовольное бормотание.

Я насторожила ушки. Мне жуть как интересно было, что же там произошло. Однако вернувшийся в комнату Грач сам всё объяснил.

– Глупый полиэтилен! – с порога воскликнул он. – Я надорвал его только, а вся одежда уже вывалилась из пакета на дно кабинки.

– Намокла?

– Напрочь! Я торопился, и оттуда не вся вода ушла.

Зря он тряс эти самые мокрые вещи в своей руке. Я бы ему и так поверила. И уж тем более сказанное им нисколько меня не расстроило. Грач стоял обнажённый. Его прикрывало лишь небольшое полотенце, обёрнутое вокруг бёдер. И злость придала ему шарма… а также внушила мне мысли, что ещё немного, и наряд современного Адама упадёт на пол.

«Торс у него загляденье просто», – оценила я.

Правда, открытые участки тела Грача настолько приковывали взгляд, что я захотела всенепременно узнать, также хорошо сложено то, что находится ниже?

– Не расстраивайся. Мне вот вообще переодеваться не во что. Платье ведь не отдали, на утилизацию забрали, – ответила я, с сожалением отвергая недостойную мысль распахнуть свой халат и призывно поманить пальчиком человека-мечту. Мне было страшно так поступить. Ещё и в голове возникло напоминание, как сильно мой макияж размазался.

– Ох, точно, – между тем нахмурился Грач.

И чёрт, в этот момент он был так красив, что я, преисполняясь то ли храбрости, то ли безрассудства, встала с кровати и подошла к нему!

– У тебя есть ещё одежда?

– Да, один запасной комплект. Но, – он рассмеялся, – как мы его будет делить? Мне низ, а тебе верх?

– Угу. Думаю, наоборот выйдет как-то неловко.

– Ну да, а так мы сумеем составить одно целое, – Грач засмеялся ещё звонче. – Как тогда, с капельницами.

Я сама прыснула со смеха. А он вдруг отбросил мокрую одежду в сторону и, мимоходом поправив свою набедренную повязку, взял меня за руку. Затем посмотрел мне в глаза. И, наверное, надо было смутиться, но я не могла оторвать взгляда от него. Я смотрела в его такие красивые, мистически чёрные глаза, и они притягивали меня как бездна. Как тёмное ночное небо.