Тут он поймал изумлённый взгляд Жозиан — и его понесло:

- Я не только навсегда избавлюсь от бремени долгов, но также верну утраченное: статуи, мебель, ковры — всё до последнего денье! Я больше никому не позволю пренебрегать именем Рауля де Вержи!

Рауль распалялся всё больше и, казалось, вырастал. Он уже видел себя в замке Шательро, который, несомненно, скоро станет резиденцией нового короля: давая ему дорогу, придворные расступались перед ним в почтительном поклоне; он видел себя входящим в Королевский совет: самые могущественные сеньоры приветствовали его стоя, а принцы крови торопились пожать ему руку.

- Хотелось бы знать, каким образом вы, мессир де Вержи, сумеете всего этого добиться? – Насмешливый голос Жозиан вырвал Рауля из заоблачного мира его грёз.

- Благодаря наследнику дома Бурбонов, который имел неосторожность отвергнуть любовь матери короля, – с загадочной улыбкой ответил Рауль.

- Погодите! Неужели вы имеете в виду сира коннетабля? - переспросила Жозиан; на её хорошеньком личике, к удовольствию Рауля, читалось удивление, в глазах — жадное любопытство.

- Его союзники поддерживают высказанное им утверждение, что Бурбоны имеют больше прав на престол, чем ангулемские Валуа, – с ещё большим вдохновением продолжил Рауль. – Это значит, что сир коннетабль намерен восстановить справедливость...

Он прервался лишь на мгновение: чтобы обнять придвинувшуюся к нему Жозиан, глядевшую на него с восторгом и, как ему казалось, с обожанием.

- Мессир де Вержи, так вы – участник заговора против его величества короля Франсуа? – проворковала Жозиан Дюнуа.

- Вас это возбуждает, моя милочка? – догадался Рауль, у которого от гордости за свою храбрость распирало грудь.

- И всё-таки, согласитесь, мой отчаянный рыцарь, что лучше синица в руках, чем журавль в небе, – отозвалась Жозиан. Затем, к неудовольствию Рауля нахмурив лоб, она прибавила: – Не обольщайтесь туманными привилегиями, милый друг! Заговор может провалиться, зато имущество вашей тётушки Эвон стоит того, чтобы за него побороться. Рауль, не позволяйте герцогу д’Амбуазу увести у вас замок Ланже! Обещайте мне, что немедленно отправитесь туда и заберёте то, что принадлежит вам по праву кровного родства!

- Обещаю, – сказал Рауль, поддаваясь настойчивым уговорам любовницы.

Из-под кудрявой рыжей чёлки в него впились два кошачьих глаза; отворился алый мазок губ, меж которых сверкнули мелкие острые кошачьи зубки — долгожданная примирительная улыбка.

2. Глава 2

День тянулся медленно и тоскливо. В ожидании вечера Изабель де Монморанси, герцогиня де Дамвиль, в девичестве дама де Бриссак, не заметила, как задремала, утомлённая скукой. И как на замок Фретеваль, одно из многочисленных владений её мужа, опустились сумерки.

Изабель лежала на широком ложе, заложив нагие руки с золотыми браслетами за голову, с разметавшимися на шёлковых подушках золотистыми волосами. Спальные покои слабо озарялись серебряным светильником в виде лилии, фитиль которого был пропитан аравийскими маслами: Изабель окружали уют и напоённый восточными ароматами покой, а за стенами замка упругими струями звенел дождь. Этот нудный монотонный звон заглушал даже шум фонтана, которым был украшен замковый двор. В Фретевале, желая укрыться от мужа и его слуг, досаждавших ей в Париже своим чрезмерным вниманием, Изабель иногда назначала свидания своим любовникам.

Где-то вдалеке, на другом берегу Луары, глухо перекатываясь, загрохотал гром. Пробудившись от зыбкого сна, Изабель лениво протянула руку к прикроватному столику: там мерцали золотом два кубка и кувшин, наполненный