В этих условиях прямая ориентированность новых революционных режимов на США была бы невозможна. Поэтому возник замысел десуверенизации через опосредованное включение в американский проект «Новый Халифат» (радикальное исламское государство, которое можно было бы использовать в качестве «большой дубинки» для развязывания цивилизационных войн в Старом Свете). Реализация такого проекта создает зоны эскалации международной напряженности по меньшей мере с четырьмя цивилизационными ареалами – европейским, российским, китайским и индийским. Одновременно происходит зачистка нежелательных режимов, таких как ливийский, в странах Большого Ближнего Востока.[15] Поддержка США исламских фундаменталистов соотносится с аналогичной поддержкой нацистских сил на Украине. Такая синхронность свидетельствует о наличии единой стратегии управления «цветными революциями» и выходе их на новый этап.

Классический революционный сценарий реализуется в три этапа: формирование идеологии – массовое партстроительство – приход во власть. На первом этапе создается группа идейных соратников, которая детально прорабатывает доктрину построения новой системы государственного устройства. Создание партийных коалиций возможно только после того, как достигнута идеологическая определенность внутри группы. Большевизм, напомним, начинался с идеологического размежевания с меньшевизмом. Второй съезд РСДРП, на котором В. И. Ленин выступил с острой полемикой в отношении позиций Г. В. Плеханова и Ю. О. Мартова, стал отправной точкой формирования ленинской партии.[16]

Привлечение сторонников в ряды партии происходит на втором этапе сценария. Революционеры всеми доступными средствами транслируют обществу ценности и цели, которые были определены на предыдущем этапе. Классические революции характеризовались жесткой определенностью идеологии. Идти в народ без наличия проработанной идеологии считалось принципиально невозможным.

На третьем этапе идеологически и организационно сформировавшаяся массовая партия осуществляет захват власти.

Развитие «цветных революций» происходит иначе. Их идеология четко не формулируется – и поэтому практически неуловима для критики. Из-за идеологической неопределенности революционных сил власти труднее вести контрпропаганду.

«Неясно, чего они хотят», – упрекали сторонников белоленточного движения в России. «Где их собственная конструктивная программа?» Но в том-то и дело, что собственной программы ни одна из «цветных революций» принципиально не выдвигала. В этом их особенность.

Отказ от выдвижения собственной идеологии определяется, во-первых, установкой на протест. Некоторый уровень протестной энергии в обществе существует всегда, он не может быть нулевым ни в одной из социальных систем, но протестные настроения можно целенаправленно подогревать и усиливать. На это и делают ставку «цветные революции». Из-за несовершенства самой жизни протестность пропагандистски неуязвима. Всегда найдется то, в чем можно упрекнуть власть.

Другое дело – выдвижение какой-либо конструктивной программы. Это гораздо сложнее, ведь такая программа может сама стать предметом критики. И не факт, что заявленная в ней идеология окажется привлекательнее той, которой руководствуется правящий режим.

Отказ от формулирования собственной идейной платформы неизбежно приведет к отсутствию стратегии развития государства в случае прихода оппозиционных сил во власть. Но такая стратегия «цветным революциям» не нужна. Их цель, напомним, десуверенизация страны, следовательно, революционная деятельность должна быть направлена на лишение государства собственных стратегических ориентиров.