Кемена с такой силой треснула по невидимой границе барьера, что Шерая на долю секунды увидела трещины. Рыцари синхронно обнажили мечи, но маг остановила их и приложила ладонь к барьеру, усилив магию Хелджа и вписав дополнительные сигилы.

– Насколько глубоко нужно было копнуть? – как ни в чем не бывало спросила Шерая, уперев одно колено в пол.

– Все было записано, правда. Все наши исследования, все, что мы узнали благодаря питомцам… И у нас было бы больше, но Махатс что-то задел внутри Неапольского во время последнего эксперимента… Что-то вырвалось, и настала ночь, и погасли звезды, и Блуждающие Души будто запели в унисон…

– Что именно вырвалось?

– Ночь, Шерая, – повторила Кемена, многозначительно посмотрев на нее. – Ночь сошла с небес, и все, над чем мы так долго трудились, обратилось в прах! Неапольский убил их всех, я слышала, как они кричали, он и до нас едва не добрался…

– Вы с Махатсом сумели спастись.

– Но он нас нашел! Он находил нас снова и снова, будто сами боги вели! Я приказывала ему остановиться, оставить нас в покое, но он не слушал! Чудо, что мы сумели спрятаться от него!

– Но почему Махатс решил оставить тебя? Разве вместе вы не сильнее?

– Я не знаю, не знаю! Он ушел и не отвечал на мои письма… Я только знаю, – судорожно продолжила Кемена, торопливо пригладив сальные волосы, – что он продолжил ставить эксперименты. Наверняка у него появились новые питомцы, а я… а я своих потеряла, но я искала их, правда… И я…

– И ты пыталась в одиночку копнуть глубже, да?

– Да! Я искала, я почти нашла ответ, но этот!.. – Кемена несвязно выругалась, бросив яростный взгляд на Хелджа, но почти сразу же стала смиренной и тихой, когда обратилась к Шерае: – Я ведь не сделала ничего плохого, да? Пожалуйста, Шерая, помоги мне. Он держит меня здесь, а ведь я всего лишь искала истину!

– Прости, Кемена, – сказала маг, поднимаясь на ноги, – но за свои преступления ты ответишь перед судом фей.

Кемена затихла, вытаращившись на нее. Ни один маг не мог безнаказанно похищать сигридцев и ставить на них эксперименты. Шерая знала это достаточно хорошо, потому что сама когда-то была на месте Кемены, пусть и за куда менее тяжкие грехи.

– Что? – Кемена наконец обрела голос и забормотала, царапая границу барьера: – Но ты не можешь!.. Как же так, Шерая? Ты должна помочь мне, должна! Такие, как мы, должны держаться вместе!

– Не понимаю, о чем ты, – отозвалась женщина, рисуя новые сигилы поверх существующих: для удержания магии Кемены под контролем, для подавления ее воли, для ограничения движений. Закончив, она повернулась к остальным и сказала: – Беро будет через минуту.

– Ты не можешь! – истошно заверещала Кемена, подскочив на ноги и замолотив по барьеру. – Ты больше не такая, как они, Шерая! Твоя любовь – лишь иллюзия, я слышу, как хаос шепчет мне об этом!

Шерая медленно повернулась к женщине и оглядела ее с ног до головы, мысленно напоминая себе не вершить самосуд.

– Ну же, Шерая, – судорожно шептала Кемена, пока двое рыцарей заламывали руки ей за спину и толкали вперед, к лестнице. – Я слышу хаос, и он говорит мне: эта лживая любовь тебя погубит. Ты проклята, Шерая, проклята до конца своих дней!

Джонатан кинул на Шераю быстрый взгляд. Не говоря ни слова, она первой поднялась по лестнице и придержала дверь для рыцарей, которые тащили обезумевшую Кемену во двор, где они должны были встретиться с Беро. Хелдж отказывался снимать чары, ограничивающие открытие порталов внутри дома, хоть и сузил их до размеров двора. Кемена кричала, брыкалась, кусалась и пыталась пустить в ход магию, но Шерая подавляла ее.