Фройтер мог давно избавиться от памятной вещи, чтобы не терзать себя, но он слишком любил свою воспитанницу и принцессу, которой верно служил, пока она не умерла от болезни.

– Ого! – Николас запрыгнул на диван и привстал на носочках, чтобы получше рассмотреть верхний ряд фотографий. – Это из нового?

– Да, дал детям домашнее задание, связанное с фотографией, и половина из них потом подарили мне все, что сделали.

– Очень мило, – пробормотала Твайла.

– Погоди, детям? – недоверчиво уточнил Кит. – Каким еще детям? У тебя что, есть дети?!

– Так, – выдохнул Фройтер, проигнорировав искателя. – Меня всегда предупреждают, если хотят наведаться, и в случае чего у вас будет время сбежать, а пока оставайтесь, я не против.

Кит уже собирался открыть рот, но Фройтер щелчком пальцев лишил искателя голоса и невозмутимо продолжил:

– И примите душ, от вас несет не только хаосом. Нет, Нико, ты не будешь красть одежду из магазина, – добавил он, заметив, как изменилось лицо сальватора. – Одолжу вам что-нибудь из своего, вроде должно подойти. Но для тебя, Твайла, у меня ничего нет. Не против, если я попрошу у Лукреции?

Кит возмущенно всплеснул руками, однако все его проигнорировали.

– Только скажи ей, что я как-нибудь потом расплачусь.

Фройтер спросил:

– Есть аллергия на что-нибудь? Попрошу Лукрецию купить еды.

Искатель вцепился в плечо Николаса и начал яростно трясти его, будто прося немедленно вмешаться в контроль магии над ним, но сальватор с улыбкой воскликнул:

– О, я так давно хотел попробовать что-нибудь из корейской кухни! Только не очень острое, и побольше мяса и…

– Ты в курсе, что многие блюда корейской кухни сами по себе острые? – заметила Твайла.

Кит затряс Николаса еще сильнее.

– Правда?.. Ладно, тогда пусть Лукреция сама решает. У меня аллергии нет. Разве что на очень настойчивых и глупых искателей.

– Принято к сведению, – заключил Фройтер, легким движением руки заставив искателя застыть на месте. – Твайла, милая, иди в душ первая. Думаю, Лукреция будет минут через двадцать.

– Ничего не ломай, ничего не ломай… – бормотала себе под нос Твайла, регулируя воду до нужной температуры. – Фройтер будет расстроен, если ты что-нибудь сломаешь…

Безумное желание выбрать какой-нибудь объект и уничтожить его, разбить в щепки, терзало ее эти четыре дня. Твайла была уверена – еще чуть-чуть, еще одна фраза этого глупого и нетактичного искателя, и она сломает ему шею, швырнет в него острый камень, разобьет голову о какой-нибудь угол или сделает что похуже. Но она держалась, уговаривала себя быть спокойной и терпеливой не только ради Николаса, но и ради господина Илира – он бы не одобрил таких довольно радикальных методов, хотя определенно согласился бы, что искателю следует следить за языком.

Твайла похлопала себя по мокрым щекам. Сначала она стояла под горячей водой, смывшей всю грязь и запах чужого хаоса, после – под холодной, но даже такой контраст не помогал сосредоточиться и привести мысли в порядок. Ее бросало из одной крайности в другую так долго, что она потеряла счет времени, хотя старалась считать секунды и даже минуты – еще один способ держать себя под контролем.

Этот глупый и нетактичный искатель не виноват в том, что случилось с господином Илиром. Николас сказал ей об этом сразу же и очень аккуратно попросил Твайлу сначала думать, а потом действовать, но она всегда только и делала, что думала. Хотелось хоть раз поддаться эмоциям и хорошенько врезать кому-нибудь. Стычки с демонами, которые пытались убить ее, не считались.

Твайла сползла по стенке и села, уперев лоб в колени. Правый рог болел даже спустя шесть дней после того, как его сломали. Каждая капля воды ударяла по нему не хуже острых шипов и когтей демонов, но Твайла терпела. Уж лучше эта боль, чем та, что разрывает изнутри, когда она видит глупого и нетактичного искателя.