В гостиной первого этажа, которая служила приёмной, никого не было, только одиноко сидел на диване помощник, подозрительно молчаливый. Обычно при нем на чайном столике всегда стоял графин с соком или водой и обязательно конфеты с печеньем, которыми он иногда угощал лисицу, видя её голодный взгляд. Сейчас же парень, имя которого никто не знал, старался даже не шевелиться, чтобы не издавать лишних звуков.

– Лиса, проходи, я заждался, – раздался уверенный голос из кабинета, как только оборотница пересекла порог гостиной. Помощник Барона гулко сглотнул и вжался в диван, сливаясь цветом с его бледной обшивкой.

«Всё очень плохо», – устало подумала девушка в который раз за этот длинный день, проходя в кабинет.

– Ты не торопишься. И я смотрю, искупаться решила? – обманчиво спокойным голосом спросил Барон, стоя к ней спиной и складывая книги в стеллаж на стене.

Лисица промолчала: объясняться длинными фразами из-за половинчатой трансформации горла она не могла, только кратко и очень простыми словами. И то не слишком успешно.

– Я ждал, что ты придёшь сразу после встречи, где гуляла? Чем занималась? Домой забежала семью проведать? – продолжал свое занятие мужчина.

Девушка быстро замотала головой, стараясь не смотреть, как мерцает новая личина на главаре – она видела сквозь неё его истинное лицо, но об этом Чёрный Барон не знал. Пусть так и остаётся, иначе ей не жить.

– Думаешь, я буду бегать за тобой к твоим? Нет, конечно! – он усмехнулся, не поворачиваясь, хотя книги у него закончились. – Они сами тебя мне принесут, лишь бы и дальше влачить свое жалкое существование.

Она вздохнула: да, Барон абсолютно прав. Её семья и не семья ей вовсе.

– Так что же тебя удержал, дорогая моя Лиса? Может, сама поведаешь мне? М? – он развернулся к ней лицом и уставился на неё холодным острым взглядом.

Лисица дрожащими руками достала мокрый конверт. Главарь в то же мгновение смазанный движением очутился перед ней и зло выдернул бумагу из её рук. Перестав дышать, девушка замерла.

– Говори, – прорычала мужчина, схватив несопротивляющуюся лисицу за шею. Боль пронзила кожу мелкими иголками в том месте, где он её держал.

«Лучше б умерла давно, чем так мучиться», – промелькнула отчаянная мысль перед мутнеющим сознанием.

– Ждала… Не… пришёл… – прохрипела она, еле-еле выдавив из себя слова то ли объяснения, то ли оправдания.

– Ну, надо же, какая ты сегодня разговорчивая, – дрогнули губы Барона в улыбке, но только губы – глаза оставались все такими же ледяными и злыми. – А мне он сказал, что ты там была не одна – ждала связного в приятной компании.

Лисица снова замотала головой: «Он все знает! Нельзя говорить, что помогла дознавателю ни в коем случае!». Её Барон не убьёт, накажет, но жизнь не отнимет: ему она нужна живая, но не невредимая. Только наказание у него – хуже смерти.

Только как ей рассказать, что произошло, если она говорить не может?

– Тебе нужна мотивация, чтобы говорить? – он заинтересованно приподнял одну бровь, будто ему нравилось издеваться над ней.

Хотя почему «будто» – так и было. Барону действительно доставляло не малое удовольствие видеть страдания «низших» – так она называл людей, не обладающих ни силой, ни властью – бесполезных на его взгляд созданий.

Лисицу главарь преступников Ардии тоже считал «низшей», но она ему была нужна. Пока нужна.

Девушка снова отрицательно замотала головой, пытаясь продышаться после его хватки. Она бы с огромным желанием все рассказала, только была бы возможность.

– Как же ты мне надоела, – скривил тонкие губы в презрении Чёрный Барон. – Одни проблемы с тобой! Давай, Лиса, говори уже, – он навис над дрожащей девушкой, перекрывая своим напряжённым телом весь обзор, и, глядя ей прямо в глаза, подхватил за подбородок.