Игорь Туркин, коллега Ивана и разделяющий с ним один кабинет, сидя за соседним столом хмыкнув заулыбался:

– Куст не куксись. Щас всё провернём и будет раскрытие.

– Так поэтому и куксюсь. Это же всю ночь опять бегать.

– Ну не знаю, а мне нравится. Всё стало гораздо лучше. Реально людям помогаем. Хотя бы все вещи возвращать удаётся. Почти…

Дверь в кабинет опять открылась и заглянувший Борис Анатольевич изрёк:

– Да и практиканток с собой захвати. Опыта, сидя в отделе, они не наберутся.

Практикантками были две симпатичные молодые девушки обучающиеся юриспруденции на начальных курсах Дробот Аня и Дарья Грицак. Игорь заулыбался ещё шире и, как только начальник скрылся, достал ноутбук, модуль TSTV и УЖ.

– Видишь, Вань. Ещё и компания у тебя классная. Даже не знаю может поменяться с тобой.

Большую часть времени девушки сидели в кабинете начальства и помогали разбирать и заполнять какие-то бумаги. Все попытки парней завлечь их в «нерабочий диспут», Красовский пресекал на корню.

– Нет уж. Развлекайся на просторах временного континуума, – категорично заявил Кустов и, взяв папку с набором нужных бланков, вышел. Практикантки уже ждали на улице около УАЗика.

– Привет дэфффчонки.

Поздоровавшись в ответ, девушки проследовали в галантно открытую дверцу дежурной машины. Пришлось немного подождать водителя и когда он пришёл, наконец-то поехали.

– Что-то вы сегодня грустные. Что-то случилось? – заметил Иван необычно тихое поведение, обычно шумных и весёлых подруг. Да и лица у них были смурные, а у Дарьи даже слегка покрасневшие глаза, как будто она плакала.

– Да суд прошёл сегодня. Помнишь, мы рассказывали про одноклассницу, которая выбросилась из окна? – начала Дробот.

– Это которую довели до самоубийства? Вроде некто Берёза и Пиромач. Помню, конечно.

– Ну вот. Этих уродов двух оправдали. Полностью. Тут и мы частично виноваты. В общем, адвокаты доказали, что никакого кибербуллинга с их стороны не было.

– Чего не было? – услышав незнакомое слово, решил уточнить водитель.

– Кибербуллинга. Это интернет травля. Распространение через различные источники порочащей и или унижающей жертву информации. Фотографий в голом виде и так далее, – пояснила Даша.

– Ааа! Об этом как раз по телевизору сегодня целая передача была. И во всех новостях говорят о страшном увеличении случаев суицида во всём мире. И всё из-за страха перед тем, что за ними подсматривают. Ну а кто-то из-за этого вашего кибербалинга.

– Кибербуллинга, – поправила его Дарья.

– Кибербуллинга. Да пофиг. В некоторых странах даже попытаются запретить эти устройства, позволяющие подсматривать прошлое, – продолжал рассказывать водитель, – но ничего из этого пока не вышло. По мне, так ничего страшного в подсматривании нет. Наоборот даже.

Иван кивнул:

– Мир меняется. И кто не примет новую действительность и не переосмыслит жизненные ориентиры и ценности, тот может плохо закончить. Или вот так, пойдя на поводу своей слабости. Слабости своей психики. Или в круговерти противостояния.

– Вот и я говорю. Светлана, конечно, дура, что выбросилась, но этих уродов надо было наказать, – согласилась Анна.

– Так что там с судом-то? А то мы ушли от темы, – поинтересовался оперативник.

– Адвокаты утверждали, что никаких угроз со стороны их подзащитных не было. Показания Татьяны, с которой, якобы поделилась горем Светлана и на которых и строилось обвинение, это всего лишь слова. Записей в компьютере и непосредственных свидетелей противозаконных действий нет. Как доказательство привели тот факт, что на страницах принадлежащих Берёзе и Пермакову были выложены фотографии и видео дискредитирующие их самих. И что их страницы были взломаны неизвестными лицами и именно они распространяли эти видео и про Светлану.