– Смотри-ка, Пат, – воскликнул Соммерс, вскакивая, – мяч летит сюда.

Когда он говорил это, мяч летел по льду, слегка дотрагиваясь до его поверхности, по направлению к месту, где они стояли, и человек тридцать матросов с громкими криками как сумасшедшие бежали вслед за ним.

Здесь следует заметить, что экипаж «Дельфина» играл в футбол несколько иначе, чем играют в эту игру в Англии. Было, правда, разделение на партии, и обозначен был предел, но на эти второстепенные условия игры мало обращалось внимания. Швырнуть мяч ногой, обогнать товарищей, чтобы толкнуть его дальше, составляло гордость игрока. И если удар был таков, что мяч поднимался с земли и летел подобно пушечному ядру, то мало обращалось внимания на то, в каком направлении он брошен. Но, стараясь дать толчок мячу, игроки скоро рассыпались по полю, и мяч иногда падал между двумя игроками, которые бросались к нему вдруг с противоположных сторон. Неизбежным последствием этого бывало столкновение, вследствие которого оба останавливались. Но обыкновенно вследствие столкновения один из конкурентов падал навзничь, а другой давал толчок мячу. Если же противники были равносильны, то оба останавливались и между ними обыкновенно происходила схватка, в которой каждый старался подставить ногу другому. Для предупреждения насилия в такого рода схватках принято было за правило ни в каком случае не пускать в дело руки. Можно было сколько угодно действовать ногами, плечами, локтями, но не руками.

В этой грубой игре силы матросов были более равны, чем следовало бы ожидать, потому что меньшие превосходили высоких быстротой и ловкостью; и часто случалось, что дюжий малорослый малый так уделает иного великана, что тот плашмя падал на лед. Не всегда, однако, так бывало; немногие отваживались сталкиваться с Питером Гримом, ловкость которого соответствовала его необыкновенному росту. Боззби довольствовался тем, что бегал галопом вокруг и толкал мяч только тогда, когда судьба посылала его к нему. В таком бою его сторону держал жирный повар, упитанное тело которого не могло ни выдерживать толчков при столкновении, ни равняться с товарищами в быстроте бега. Но на своем месте Мизл был чрезвычайно энергичный человек, он часто толкал мяч с таким усердием, что совсем не попадал в него, и отчаянный взмах его правой ноги нередко поднимал с земли и левую и повергал его на спину.

– Смотри вперед! – закричал Грин, помощник плотника. – Корабль на всех парусах летит прямо на твой нос.

Мивинс, у которого мяч был перед носом, увидел своего сослуживца, бежавшего на него со злостным намерением. Он спокойно откатил упавший возле него мяч на несколько футов, потом швырнул его так, что тот взвился высоко над головой Соммерса, и, как антилопа, помчался вслед за мячом. Мивинс полагался на свою почти нечеловеческую быстроту. Его высокое, худое тело не могло выдерживать толчков товарищей, но зато в быстроте никто не мог с ним равняться; он очень искусно избегал столкновений, отскакивая в сторону и предоставляя своему противнику бежать в силу приобретенной скорости. В настоящую минуту ему угрожал толчок со стороны Питера Грима, бежавшего прямо на него.

– Берегись! – запищал Дэви Соммерс, заметив опасность, угрожающую его начальнику.

Мивинс прыгнул в сторону, чтобы избегнуть столкновения, позволяя Гриму пробежать мимо.

Грим, однако, знал своего противника: в одно мгновение он свернул в сторону и побежал за ним.

– От этого ветра не ожидай чего-нибудь доброго, – сказал матрос, к ногам которого подкатился мяч, спокойно толкая его в середину толпы.