Арно тоже вскарабкался наверх и стал изучать ее лежа, свесив голову. Домба на могучих руках поднял Элая так, чтобы тот мог рассматривать полосу прямо перед собой. Патрик с девушками смотрели снизу вверх, просто задрав головы.

Полоса представляла собой один и тот же символ, многократно повторенный по всей длине блока, высеченный в мраморе с ювелирной точность и аккуратностью. Гравировка была меньше миллиметра глубиной, отчего на покрытой пылью и следами дождей поверхности она была практически незаметна.

– Элай, вы знаете что это за иероглиф?, – спросила Эмилия.

Элай отрицательно покачал головой.

– Первый раз вижу. Энди, может быть у тебя в базе он есть?

– К сожалению, чего-то подобного нет, – отозвался киборг.

Немного порассуждав о значении этих символов и о предназначении полосы на блоке и самого блока, компания не пришла к каким-либо однозначным выводам. Твердо уверены все были только в его рукотворном происхождении.

Обсуждения самого блока, его предназначения и полосы с символами на нем сами собой перетекли в привал с запоздавшим обедом. Интенсивно жуя батончики и запивая чистой водой из реки, компания решила двигаться дальше, раз к секретам мраморного блока ключа подобрать не удалось. После обеда компания задержалась еще на полчаса, просто отдыхая на берегу. Солнце понемногу двигалось вниз к горам на западе. Его лучи становились менее яркими и более мягкими, и больше не палили путников сверху, а мягко согревали долину и ее гостей.

Патрик и Элай, как представители более возрастного поколения, предложили здесь и сделать остановку на ночь. Молодежь же, успевшая набраться сил на перерыве между походом, предложила продвинуться по реке вперед, чтобы успеть захватить еще несколько часов солнечного дня в пути. Нехотя уступив молодости, биолог и историк стали упаковывать разложенные для перекуса вещи. Вскоре к ним присоединились и остальные участники экспедиции, и уже через полчаса все вновь шли по руслу реки.

Но до следующей остановки не пришлось идти несколько часов. Миновав несколько поворотов, на берегу одного из которых раскинулась густая роща изящных тонких деревцев с широкими, мясистыми листьями, путешественники увидели сразу несколько мраморных блоков, идентичных уже обследованному. Как и предыдущий, блоки стоялить чуть поодаль от воды, обросшие лозами и затянутые паутиной с теневой стороны и белеющие отполированными чистыми стенами тех сторон, где днем палило солнце. Но отличало их то, что вдоль этих блоков, со стороны горных склонов, находившихся не так далеко, шла заросшая травой и местами едва заметная из-за кустарников и нависающих ветвей тропа, выложенная крупными камнями.

Камень на тропе не был похож на мрамор стоящих неподалеку блоков. “Скорее всего известняк”, – не очень уверенно описал материал Патрик. Сама дорожка шла прямо и уходила в сторону северо-востока, по направлению к темнеющим без солнечных лучей каменистых склонов. И хотя тропа изрядно поросла невысокой травой, пробивающейся между камней, а над тропой то тут, то там нависали ветви деревьев и кустарники, идти по ней было намного проще чем по руслу реки – тем более что чем дальше по реке шли путники, тем больше становилось илистых заводей, заросших густой травой.

Наличие такой дорожки воодушевило исследователей, порядком уставших за целый день переходов. Мраморные блоки, не подарившие ни капли новой информации, остались позади, а впереди шла все та же дорожка, мощеная камнем.

Однако, пройдя по тропе не больше километра километров, экспедиция обнаружила только несколько мраморных блоков, все также расположенных ровно вдоль дороги и ничем не отличающихся от предыдущих. Деревья стали реже подходить к камням тропы и почти не закрывали ее, но сама тропа, немного изгибаясь, впереди плавно поворачивала направо и скрывалась за очередной конструкцией. Солнце окончательно скрылось за западной грядой, растительность вокруг утратила свой сочный цвет, и даже белый мрамор посерел и потускнел.