От Амстердама до Утрехта мы доплыли за несколько часов и прибыли в город в послеполуденное время, когда до сумерек было ещё далеко, но солнце светило уже не так ярко.

– Мы идём в собор Святого Мартина, – коротко и отрывисто сказал Локк, – надеюсь, набожность и католическое вероисповедание не помешают тебе провести в обители кальвинизма всё время, пока я не решу свои дела?

– А почему я обязательно должен провести всё время в этом соборе?

– Не обязательно в соборе. Ты можешь быть и рядом с ним, но внутри его будет проще защититься от нападения. Никто не будет там сражаться с тобой. Это привлечет к себе слишком много внимания. Ты же понимаешь это?

– Понимаю! А в соборе я не привлеку к себе внимание?

– У тебя будет время подумать о вечном и, заодно, помолиться! Двойная польза! Только не перестарайся. Не стоит также привлекать к себе внимание показной набожностью.

Дойдя до собора Святого Мартина, мы расстались. Я зашёл внутрь, а мой напарник сразу растворился, свернув на одну из кривых средневековых улочек. Время, которое я провёл в соборе, я действительно потратил на молитвы и рассматривание великолепного убранства собора, не решаясь выходить наружу.

Наконец, дверь в собор распахнулась, впустив внутрь наёмника. Быстро помолившись, он вышел, а вслед за ним и я. На улице уже царили сумерки, постепенно сгущавшиеся и плавно переходящие в ночную темень.

Мы быстро шли вперёд, живот ощутимо урчал от голода, требуя себе пищи. На этот звук обратил внимание и Локк, но в корчму мы так и не зашли, по-прежнему быстро шагая вперёд и стараясь быстрее покинуть город.

Ощутимо повеяло влажной прохладой, и впереди показалась неясная лента очередного канала. Подходя к воде, мы оба ощутили преследование, кто-то крался за нами, уже сильно не скрываясь, но по-прежнему стараясь не попадаться нам на глаза.

Локк внезапным движением взял меня за локоть, а потом, легонько подтолкнув вперёд, прошептал. – Вперёд, и не оборачиваться. А сам нырнул в густые заросли колючего кустарника.

Я пошёл дальше и через пару минут услышал негромкий вскрик и шум ожесточённой схватки, впрочем, быстро сошедшей на нет. Через некоторое время меня догнал Локк, на ходу стирая пучком свежей зелени кровь с лезвия двуручника.

Дальше всё было прозаично. Канал оказался ведущим в Нижний Рейн, по нему мы, наняв очередного лодочника, и отправились путешествовать. Возле селения Вестерфорт мы пересели в лодку, на которой поплыли по реке Эйссел. По ней мы добрались до озера Кетелмер, и оттуда – до озера Эйсселмер.

Уже глухой ночью мы оказались в небольшом селении Леммер и устроились на ночлег в его таверне, а утром добрались до очередной рыбацкой деревушки, в которой и остались на ночь, ожидая ещё кого-то.

На вторые сутки к небольшим деревянным подмосткам, у которых были привязаны рыбацкие лодки местных рыбаков, причалила небольшая одномачтовая тартана с латинскими парусами. Тихо покачиваясь на озёрной глади, она не привлекала к себе излишнего внимания ни своими небольшими размерами, ни командой, состоящей всего из трёх человек.

Эти люди на первый взгляд были обычными моряками, если бы не их изборождённые шрамами лица и отсутствие нескольких пальцев на руке у одного из них. Да и наличие у каждого широкого тесака, а у их капитана – двух пистолей, красноречиво указывало на то, что это не обычные рыбаки, вышедшие в Ваттовое море порыбачить.

– Приветствую тебя, Армандо! – проговорил капитан тартаны, как только сошёл с корабля и увидел нас, оповещённых об их прибытии одним из жителей этой рыбацкой деревушки.

– Наш договор ещё в силе?