– Сожалеешь? ― поинтересовался Глеб из кухни.

– Теперь он умрёт, ― сдавленно произнесла я, пытаясь осознать глубину своей вины в том, что ещё даже не случилось.

– Он и так обречён, ― будничным тоном сообщил гибрид, разрезая ножом сочную говядину. ― Демоническая энергия влияет на разум и притягивает негатив. Печать уже настолько укоренилась в его ауре, что даже если её снять, лучше всё равно не станет. Разрыв ваших отношений просто ускорил неизбежное. Этим, Инна Вячеславовна, стратегия отличается от тактики. Ты сделала тактический ход, не подумав о том, как это повлияет на долгосрочную перспективу. Стратег из тебя никакой.

Я вернулась в кухню, села на табуретку и вперила в него вопросительный взгляд.

– Хочешь сказать, что я должна была предугадать такой вариант развития событий?

– Не предугадать, а предсказать, ― внёс он поправку. ― Гадают гадалки, а ты оракул. Ценность твоего дара заключается не в том, что с его помощью можно в лотерею выигрывать, а в возможности максимально точно просчитать изменение конечного результата в зависимости от влияния разных факторов. Например, в данном случае ты не знала о свойстве демонической печати создавать носителю проблемы. Если бы знала, проявила бы большую осторожность в принятии решений и попыталась сгладить острые углы так, чтобы каждый из вас остался живым, здоровым и при своих интересах. Вкусное мясо, спасибо. Фил так и не научился правильно стейки жарить.

– Я хочу всё исправить, ― решила я и схватила телефон с намерением позвонить Матвею.

– Он за рулём, ― напомнил мне Глеб. ― Ответит на твой звонок, отвлечётся и попадёт в аварию. Хорошо, если только сам пострадает и не прихватит с собой на тот свет кого-нибудь ещё.

– Откуда ты знаешь, что он попадёт в аварию? ― нахмурилась я, но телефон обратно на стол всё-таки положила.

Глеб дожевал кусок мяса, проглотил его и сообщил:

– Я не знаю. Просто предположил, что такое возможно. За этим человеком смерть по пятам ходит. Для него любая ошибка может стать роковой. Если желаешь ему добра, просто оставь в покое. Чем меньше будешь его дёргать, тем дольше проживёт. И не взваливай всю вину на себя. Не ты ему судьбу искалечила.

– А если снять печать, точно ничего не изменится?

– Сама подумай, ― прозвучало в ответ. ― Сейчас о нём печётся суккуб, которому ограничили возможность питания единственной кормушкой. Если лишить твоего Матвея этой опеки, долго ли он протянет с с учётом того, что весь накопленный негатив останется?

Он прав. Стратег из меня никакой. Это мне даже папа говорил, когда в детстве пытался научить играть в шахматы. Я сторонник сиюминутных побед и очень редко задумываюсь о том, не приведут ли эти маленькие победы к большому поражению в будущем. До сих пор вроде бы относительно везло, пусть и не во всём, а теперь упёрлась вот в то, что от моих поступков и решений может даже чужая жизнь зависеть.

– Глеб, скажи честно, что тебе от меня нужно? ― спросила уныло, чувствуя себя раздавленной.

Он налил в мой бокал вино, поставил передо мной, склонил голову на плечо… Я только тогда заметила, что у него другая стрижка и волосы стали темнее. Раньше он даже в деловом костюме выглядел так, будто только что с постели встал и ещё не успел причесаться. Теперь хотя бы на серьёзного человека стал похож, а не на раздолбая.

– Сказать честно? ― переспросил задумчиво. ― Я могу, но правда тебе не понравится.

– Да говори уже, не ходи кругами. Надоели эти ваши тайны и недосказанность. И так тошно, ― проворчала я в ответ.

– Хорошо. Тогда слушай. За всем, что произошло в Ином мире в прошлом году, стоял Никита. Его не отозвали в мир богов. Он сбежал и где-то прячется. А я прячу от него своего ребёнка.