Еще вариант, просто продать ее какому-нибудь вельможе. Выгодно, быстро, почти безопасно. И там все будет складываться не в пользу девушки. Вряд ли ее будут ценить как человека, скорее как вещь купленную за деньги, которая должна возместить все затраты и потом заработать еще больше.

Она вновь посмотрела на воду в которой сидела по горло. Больше некому ее защищать. Больше никто не закроет ее своей грудью, оберегая от этого жестокого мира. Больше она никогда не посмотрит в глаза своему отцу.

Луна сделал вдох и погрузилась под воду.

- Думаешь это действительно выход из положения? - Прошептала ей вода. - Смерть, это единственная ошибка которую нельзя исправить.

Луна дернулась, бешено вращая глазами, пытаясь увидеть, говорящего с ней бога. То, что это Отис, бог Воды, она была уверена на сто процентов, именно этот голос она слышала  семь лет назад.

- Отпусти свою жизнь на волю провидения. Все нити ваших судеб, натянуты хитросплетением изнанки этого мира. Запомни, ничего не происходит просто так. Колыхание крыла бабочки в далеком прошлом, может уничтожить целое Королевство в обозримом будущем.

- Что это значит? - Как смогла пробулькала Луна, понимая, что выныривать ей нельзя, пока бог с ней говорит, надо слушать.

- Тебе не дали умереть, не просто так. - Вновь зашумела вода. - Значит твое предназначение еще не исполнено. Жизнь дается один раз, действие принятое в гневе порвать с ней, уже не вернуть.

И все вокруг затихло. Луна слышала только удары своего сердца прямо в ушах, и легкое колыхание воды над головой, которая стучалась о деревянные стенки большого чана.

- Вааах. - Вынырнула девушка делая глубокий вдох и смахивая рукой воду с лица.

- Это ты так упражняешься? 

Луна вздрогнула обернувшись и увидела входящую в дверь Белого Пастыря - Силену.

- Простите. - Потупила травница взор.

- Вылазь, я тебе взяла новую одежду. Через час мы должны выйти из города, у меня не так много времени как кажеться…

… Спустя час, одевшись и пообедав, девушки выдвинулись в путь в сторону родной деревни Луны. Они ехали в довольно красивой карете, которую Пастырь, наняла для поездки по трем окресным деревням, прямо в Радужном, при этом не скупясь и заранее дав на чай вознице.

Выглядела парочка девушек сейчас странновато. Еще в таверне Силена опустив и пригладив с головы свой капюшон, накинула на себя дорогой, парчовый, черный балахон, подвязав его красным поясом, с которого свисала небольшая, но дорогая мошна с побрякивающими монетами. Балахон стал похож, то ли на объемное платье, то ли на походный плащ, пряча под собой настоящие, белые одежды. Из прилизанных и собранных в тугой хвост волос, она за пять минут соорудила некое подобие “уставшей”, но все еще пышной прически, закрепив ее дорогой заколкой.

Луну она одела в строгое, серое платье фрейлины с белым, приталенным фартуком, а на ноги выдала красивые, мягкие и очень удобные, кожаные сапожки, о каких Луна, не могла даже мечтать.

- Они же очень дорогие. - Только и смогла прошептать травница.

- Вряд ли кто-то успеет залезть к тебе под юбку, чтобы рассмотреть на тебе эти сапожки, пока ты в этом наряде. - Констатировала Силена.

Луна так и не поняла, зачем кому-то лезть к ней под юбку, чтобы увидеть дорогие обутки, но обреченно промолчала, не влезая в планы Искореняющей.

Сейчас же, они сидели в карете, напротив друг друга и были погружены в свои мысли.

- Почему ты все время смотришь вниз? - Силене надоел метлешаший за окном лес, и она обратила внимание на свою спутницу.

- Я не хочу ничего видеть. - Луна так и не подняла глаз. - Мир в котором я жила, исчез.