Больше я не убегала. Да и во дворе мне хватало развлечений. У меня были игрушки, особенно мне нравились мягкие – прямо как настоящая дичь; было здорово отгрызать им пластиковые глазки. Ещё у меня был мячик – такой маленький, что можно было спрятать его в лапе, между подушечек. Когда мячик кидали, он высоко скакал, а я его ловила. Но веселее всего было охотиться на мышей и птиц. На нашу территорию часто забегали и устраивали норы мыши—полевки, я разрывала их жилища и ловила серых крошек. Гонялась и за воробьями, сороками. Но после того как однажды я всё—таки поймала и съела воробья, у меня сильно разболелся живот, и мне назначили болезненные уколы. Оказалось, что перья птиц совсем не полезные. Обычно после таких азартных погонь наш двор походил на поле боя, а Моя Оля была недовольна беспорядком. Мишенью для меня были и насекомые, хотя на них охота редко удавалась: жучки—паучки шустро прятались в траве, приходилось рыть лапами землю, сложно было отыскать беглецов. А самой большой добычей, могла стать лошадь, я тихо подкралась к ней по—пластунски и уже собиралась прыгнуть, как меня заметили, и охота сорвалась.

В доме инстинкт влек меня к аквариуму, в котором жила лягушка. Это была лягушка Моей Оли, и её нельзя было ловить и есть. «Вот, как тут сдержать себя, когда она так близко, пахнет и квакает?» Но дом был не моей территорией, тут я чувствовала себя гостьей и поэтому слушалась даже детёныша Свету. Моя Света была со мной очень ласкова: гладила, играла, обнимала. Мы были с ней подружками. В доме я подчинялась ей, на улице она слушалась меня.

Иногда она пропадала со двора, и я опасалась, что она потеряется, как когда—то потерялась я. Вот и решила узнать, куда Мою Свету увозят каждый день, легла перед дверью машины (так, оказывается, называется коробка на колесах), чтобы меня взяли с собой. Моя Оля поняла мое желание – умная, не зря же, наш вожак, постелила подстилку, и я поехала с ними. А по дороге Моя Оля рассказала мне, куда отвозит детёныша. Я узнала много новых слов: «школа», «образование», «обучение» – в общем, на дрессировку Мою Свету возят. Ну, что же, полезная вещь, меня тоже командам обучали, тут главное – замотивировать.

Когда—то я стала подарком для Моей Оли, но на самом деле подарком судьбы было то, что мы встретились… И живём теперь вместе такой большой стаей.

Информация для рассказа предоставлена хозяйкой Альмы Ольгой Усковой.

ШАЛФЕЙ. Фото Ольги Кошаевой.

Привет! Меня зовут Шалфей – необычное имя для собаки, правда? Его мне мама Оля дала – моя человеческая мама. Ведь я для неё, как ребёнок, особенный. Вот и захотелось ей, чтоб имя у меня было интересное, красивое, не такое, как у всех, а папа Серёжа её поддержал. «Маламут Шалфей» – по—моему, хорошо звучит!

Моей маме—собаке мое новое имя тоже понравилось, а пёс—отец проворчал свое обычное: «пойдет». Мне повезло: я живу недалеко от своих родных родителей – Алтая и Барселоны, мы часто вместе гуляем. А вот других собак я не люблю… Хотя нет, ещё старшую сестричку обожаю – Аляску.

Моя малая стая состоит из двух двуногих и двух четвероногих членов. Главная, конечно, для меня мама Оля. С ней я провожу большую часть времени, папу Серёжу вижу реже, но люблю тоже очень сильно и скучаю, когда он покидает наше логово. Ну, и ещё в нашей стае есть серый котяра Маркиз, он своим именем очень гордится, но моё, бесспорно, лучше.

Маркиза принесли в подарочном пакете, когда я был четырёхмесячным щенком. Мы праздновали день рождения папы Серёжи, и котёнок предназначался ему в подарок. Я тоже сунул свой любопытный нос в пакет, но оттуда раздалось шипение, и высунулась маленькая когтистая лапа. А потом появилось чудо—юдо – мелкое, но агрессивно настроенное. На мою попытку познакомиться котёнок зашипел и даже дал мне по морде. Оценив его храбрость, я отошёл на безопасное расстояние. «Зачем это злющее существо принесли в наш дом?» В знак протеста я сделал лужу, но другие члены стаи меня не поддержали.