Пир шел своим чередом, поднимались кружки и рога с пенным напитком, с деревянных блюд постепенно исчезали яства и снедь. Разговоры перестали крутиться вокруг моей скромной персоны, жители Хавестхейма переключились на свои насущные проблемы. Стало возможно спокойно поговорить и нам.

– Ну рассказывай брат, кто это тут тебя охомутать собрался? – слегка толкнул я в бок Торбьерна, на что он покраснел как девица на смотринах.

Хорошо, что часть факелов в пиршественном зале уже погасла и это не было видно большинству окружающих, да и остальные скорее бы это списали на воздействие хмельных напитков, чем на что-то иное.

– Да что тут рассказывать, – пожал плечами брат, – вот три самых богатых местных семьи и обхаживают меня на предмет породниться.

– А сам ты на кого-то смотришь влюбленными глазами? – серьезно посмотрел я на него.

– А ты думаешь мне есть когда? – тяжело вздохнул Торбьерн, – доля тэна тяжела.

– Ты так говоришь, будто хочешь сбросить с себя это ярмо, – сказал я.

– Если честно, то я все чаще вспоминаю беззаботное житье в отчем доме, когда все мои заботы сводились к тому чтобы не скучать, – брат взял кружку с элем и сделал большой глоток, – я писал песни, складывал висы, резал по дереву и кости, помогал Рауду и Ярнсмиду.

Он тяжело вздохнул и продолжил.

– А сейчас все мои мыли только о том, как сделать так, чтобы мои решения никого не обидели. Это вот сейчас на пиру они все дружно славят меня и тебя, а стоит тебе уехать и все пойдет по-старому. Прежде чем удается до чего-то договориться по семь потов сходит. И каждый норовит высказать свое не удовольствие, если его сосед поимеет хоть на каплю больше выгоды.

– Даже и не знаю, чем облегчить тебе жизнь, – я последовал его примеру и тоже приложился к кружке.

– Да ничем, – он снова тяжело вздохнул, – знаешь, я очень сильно завидовал тебе. Ведь ты старший брат и тебе доставались все плюшки. А теперь я полностью понимаю, что кроме этих плюшек, тебе доставались и все шишки. Мне как младшему многое сходило с рук. Я ведь был любимчиком у матери и на многие мои шалости смотрели сквозь пальцы. Прости меня, брат. За все прости.

– Хорошо, ты высказался, а теперь просто снова стань тэном, – я похлопал его по плечу, – я думаю тебе стоит потихоньку набирать свой хирд из людей, которые никак не будут связаны с Хавестхеймом. По крайней мере первое время. Потом они все равно будут находить себе женщин из местных, заводить семьи, но все равно своим положение они будут обязаны только тебе. Тогда у тебя появится в руках инструмент для продавливания своих решений, даже если они будут кого-то не устраивать.

– Я услышал тебя брат, так и стоит поступить, – он кивнул и поднял свою кружку, мы стукнулись и вместе выпили.

– Этот вопрос решили, а что с невестами? – я допил эль и стер с бороды пенные хлопья.

– Думаю, что я пока еще по увиливаю от прямого ответа всем трем семьям, – он снова тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула, – вот тебе с Уной повезло, вы долгое время путешествовали вместе, прошли через разные приключения и трудности, поняли, что друг без друга жить не можете и только потом поженились.

– А кто тебе мешает поступить также? – я тоже откинулся на спинку стула, так наш разговор еще труднее было услышать, – в твоих владениях много отдаленных ферм, возьми с собой одну из претенденток, небольшое сопровождение и посмотришь на нее в отрыве от родных. Как она себя ведет, какой у нее характер, поговори с ней на разные темы, потом тоже самое провернешь со второй и с третьей, а потом уже сможешь сделать свои выводы.

– Хорошая идея брат, так и поступлю, – на лице Торбьерна снова заиграла улыбка.