– Далия, вы с Заирой, родились в Энцеладе?

– Да господин.

– Как он выглядит?

– Я не знаю господин.

– Как не знаешь, если ты родилась в нём?

– Я родилась в людусе, господин.

– И он, как выглядит?

– Окна, стены, двери, двор.

– Опиши его?

– Окна, стены, двери, двор.

– Понятно – протянул я сквозь зубы.

– Но сюда же вы, как-то попали, вы шли, или вас на чём-то везли?

– Нет, господин – мне показалось, что бедная девочка, была уже готова разрыдаться от моих нескончаемых вопросов.

– Перед нами просто открылась белая светящаяся пелена, мы вошли в неё, и оказались здесь.

– Понятно – ещё раз протянул я, ну уже не раздражённо, а действительно понимая, что это я сам дурак, так как чего можно добиться от клона с интеллектом всего лишь второго уровня, который и считать то, наверное, не умеет.

– Далия, ты умеешь считать?

– Нет, господин.

Ну вот, что и требовалось доказать. А вообще, на сегодняшний день, новой информации действительно хватит. Как там перед расставанием сказал Грого,

очень насыщенный день был на открытия. Так что, я решил, просто уснуть.

Решил и уснул.

– Вот – Грого стоял у края своего горного плато, и гордо указывал пальцем в гигантской глубины пропасть, начинавшуюся у его ног и отвесно уходящую куда-то вниз. Причём вся она была затянута плотным покрывалом белёсого тумана, который совершенно не давал понятия о её глубине, ширине и структуре её стен.

Прошло два дня, прежде чем мудрец из Красной башни привёл меня сюда. Причём, привёл один, без своих зубастых Беллум Кавис, то ли не доверяя им, а то ли просто оставив охранять более ценное имущество, чем он сам.

Так как я уже знал, порывшись в библиотеке Красной башни. Эти клонированные человекоподобные боевые псы, служили не столько Принципалу башни, сколько ей самой. То есть, если у них будет выбор, кого спасать при пожаре, башню или его хозяина, они без колебания выберут башню.

Итак, сейчас перед нами, находилась небольшая такая деревянная пристань, всего лишь на несколько метров нависавшая над бездной. А рядом с ней, располагался толстенный круглый брус, из того же вечного красного материала, из которого и была сложена вся Красная башня.

К брусу же, через не очень толстый канат, крепилась большая плетёная корзина, в которую Грого тут же молча, и забрался. А когда я последовал за ним, просто нажал на какой-то неприметный рычажок у нас над головами, и корзина, под тихое жужжание заработавшего механизма спрятанного там, плавно пошла вниз. Словно корабль, который быстро начал тонуть, в белой реке.

Я набрал в грудь побольше чистого воздуха, и вот уже моя голова полностью скрылась в плотном белёсом тумане. Я поводил вокруг себя руками, с удивлением отмечая, как молочная белизна, просто таки течёт между моих пальцев. Я попробовал осторожно вздохнуть, и отметил, что дышится в тумане так же легко, как и там наверху, вне его.

Да, и видимость стала постепенно проясняться. Так как, стоило только нам с Грого, пройти какую-то точку его плотности, как белый туман тут же стал светлеть, а затем, уже примерно через полчаса, уже окончательно выпустил нас из своих объятий, и мы оказались просто в каком-то сумрачном мире.

В котором, вроде как, и было светло, но прямые солнечные лучи, сквозь плотный белый полог над нашими головами, всё же сюда никогда не пробивались. Канат над нашими головами равномерно поскрипывал, а колебания большой корзины убаюкивало.

И я, чтобы не заснуть, решил поговорить.

– Грого, а в чём всё же заключается моя роль в спасении вашего мира? – спросил я у рядом стоящего мудреца, который, как будто впал, в какое-то молчаливо-медитативное состояние.