– Это мы ещё посмотрим, отродья сакрима! – рыкнул самурай и так ударил тяжёлой ладонью рыдающую девочку, что она отлетела на бок.

Мне такое положение дел не нравится. Я скинул хамелеон, находясь в десяти метрах от них, и хмуро глянул на этих уродов сквозь свои распущенные волосы. Эти придурки ошалело уставились на меня, а ниндзя достали из-за спины свои короткие изогнутые клинки.

– И не стыдно похищать и избивать ребёнка? Это мужской поступок, по-твоему? – процедил я этому хмырю в рогатом шлеме.

– Пошёл вон отсюда! Это дела клана Нойюгай! – прорычал самурай и выхватил из-за пояса широкую саблю.

– Сейчас ты перед ней встанешь на колени и попросишь прощения, – безапелляционно заявил я, скидывая капюшон и поправляя волосы назад.

– Сейчас мы тебя порубим на куски. Наглец! Ты знаешь с кем ты разговариваешь?! – рыкнул он и угрожающе сделал шаг, держа саблю двумя руками.

– Мне плевать. На колени! – проорал я и вдарил ментальной атакой.

По ниндзя с лысым монахом я вдарил параличом. А по самураю ‒ сильным внушением. Приказал обернуться и встать на колени. Главный хмырь, как марионетка, развернулся и упал на землю. Его шестёрки так и стояли в боевых позах, как восковые фигуры. Лысый монах замер с пофигизмом на лице и спрятанными в рукавах перед собой руками.

Я спокойно подошёл к девочке, сел на корточки и лёгким касанием лезвий воздуха разрубил верёвки вокруг неё. С правого уголка её рта стекала кровь, глаз затёк. Она взглянула на меня заплаканными глазами и ползком попятилась назад.

– Не бойся, Сайонг-ни. Я друг Эльсоны-кин, – мягко сказал я и, встав на одно колено, протянул ей руку.

Пару секунд она недоверчиво смотрела на меня, а потом робко протянула свою ладошку. Я аккуратно притянул её к себе, а во второй руке материализовал из инвентаря бутылёк регенерации, воздухом открыл крышку и магией воды вытянул немного содержимого. Направил девочке на повреждённые участки. Она слегка дёрнулась, но я сразу её успокоил:

– Не волнуйся. Это эликсир жизни. Ты же не хочешь, чтобы на таком красивом личике были страшные синяки?

Девочка тут же замотала головой. Её повреждения уже слегка засветились и за десять секунд исчезли без следа. Я закрыл бутылёк и отправил его в инвентарь. Нечего транжирить. После трёх лет «вахты» мои запасы уже показывают дно.

Я встал с колена и помог подняться девочке. Я успел рассмотреть её внимательнее и понял, что она не девочка, а молодая девушка. По фигуре ей, наверное, лет шестнадцать, и ростом она оказалась максимум на полголовы ниже меня.

Держась за руки, мы повернулись к самураю с обалдевшей харей, и я спросил девушку:

– Сайонг. Ты хочешь, чтобы он перед тобой извинился?

Девушка неуверенно кивнула. А я сказу же обратился к самураю, слегка снимая ментальный контроль:

– Ты все понял? Тебе нужно извиниться, дебила кусок!

– Мой к-клан тебя найдёт! Шавка Х-хоучкан!

– Что ж вы все такие настырные-то… – пробормотал я и отпустил руку девушки. Подошёл к этому самураю, надкусил себе палец и влил несколько миллионов нанитов.

Они тут же впитались в его язык и через десять секунд грубо присосались к его ЦНС. Без Алиры или Каспера я не могу тонко управлять нанитами. Поэтому приходится использовать ещё и ментальное воздействие. Чтобы вражины не дрыгались.

– Сейчас. Я. Спрошу ещё раз. Но после вот этого, – сказал я и щёлкнул пальцами.

Совершенно ничего нового. Только приходится ещё держать его ментальным параличом. Иначе будет орать, как будто ему пятки режут. Прождав по традиции двадцать четыре секунды, я сделал повторный щелчок перед его носом. И задал вопрос ошалелому самураю, который вертел головой с покатившимися слезами: