– Нет… – растерялся декан. – Я сдаю помещение.

– Решил на моей территории бабла срубить, да?!

– Играйте, ребятки! – сказал Юрий Полиэктович студентам и обратился к подозрительному типу: – А вы кто?

– Я Богдан, мазафака. Зареченский! – Тон персонажа был столь напыщенным, будто его фамилия должна говорить сама за себя.

– Я что-то про вас ничего не слышал. – Декан попытался изобразить дурачка, и у него почти получилось.

– Теперь будешь платить мне, – заявил Богдан, опираясь на стол. – За крышу.

– Я ж плачу. Зурабу Нотаровичу.

– Дэ-э? – Богдан понял, что простого требования недостаточно. Он схватил за волосы подвернувшегося под руку студента, ударил его головой о клавиатуру и начал душить. – Будешь. Платить. Мне.

– Буду! Буду! – Юрию Полиэктовичу многое могло сойти с рук, но изувеченный студент не лез ни в какие ворота.

– Дэ?! – Богдан снова занес лицо студента над клавиатурой.

– Да, да, да! Буду платить! Только вы и Зураб Нотарович как-то сами разберетесь, ладно? Его ребятки, они в пятницу в обед приходят. Ну и вы это…

Богдан выпустил студента.

– Я в четверг приду.

– Четверг, – подтвердил декан.

– Мазафака? – спокойно переспросил вымогатель. Ему явно нравилось иностранное словцо, и едва ли он понимал, что оно вообще означает.

– Йес, ит из[5], – закивал Юрий Полиэктович.

Удовлетворенный Богдан шмыгнул носом и покинул аудиторию. Декан вытер пот со лба и кивком указал студентам, что они могут продолжать игру.

– Посмотри, какие цветы красивые. А? – улыбнулся Зураб. Построенная им оранжерея вызывала у мужчины особенную гордость.

Сотни растений распустились бутонами, окрасив все вокруг оттенками алого, белого и фиолетового. Единственным серым пятном здесь был пиджак Анатолия Аркадьевича. Глава городской администрации не спеша шел, сверкая лысиной, с совершенно отсутствующим выражением лица.

– Не какие-то там голландские, – продолжал Зураб, поливая саженцы из желтой лейки. – Наши! Понюхай… Как пахнут!

– Да верю я, – ответил глава.

– Моя мечта, чтоб они на каждой клумбе росли. Чтоб каждый житель нашего… – Зураб поднял глаза. – …с тобой города думал: какой молодец Анатолий Аркадьевич. Не зря областью руководит.

Анатолий Аркадьевич грустно рассмеялся. Картинка, нарисованная Зурабом, выглядела заманчиво.

Но ему не давало покоя, что под бордово-коричневым костюмом предпринимателя скрывается все тот же бандит.

– Красиво поешь, Зураб Нотарыч. Это у вас национальное.

Зураб хитро выглянул из-под очков.

– Деньги из бюджета выделишь – мы весь город озеленим. Людей счастливыми сделаем.

– Я только одного боюсь. Если в Москве узнают о нашем сотрудничестве, то руководить областью могут прислать другого человека – вместо меня. Репутация у тебя… сам понимаешь. – Глава администрации кивнул.

Зураб подошел к Анатолию Аркадьевичу по-дружески близко.

Голос стал вкрадчиво-доброжелательным:

– Мир меняется, дорогой. И мы меняемся. Я честный коммерсант и все делаю, чтоб люди хорошо обо мне думали.

Глава администрации похлопал «честного» коммерсанта по плечу и даже повеселел.

Внезапно из тамбура раздался злобный крик Тимура:

– Пустил! Быстро! Я тебе нос откушу!

Оттолкнув охранника, Тимур ввалился в оранжерею.

– Дядя Зураб! Они нас кинули, твари! Валить их надо!

– Я побегу, – смутился Анатолий Аркадьевич. – У меня совещание. Я… А выход?..

– Мой племянник… – вздохнул Зураб, пытаясь сохранять улыбку. – Кино в видеосалоне насмотрелся.

– Ну… Я побегу.

Дверь оранжереи закрылась.

Зураб с силой ударил Тимура под дых:

– Никогда не влезай в мои переговоры.

Тимур несколько секунд корчился, держась за грудь. Отдышавшись, рассказал дяде, как их с кучерявым ограбили на заводе.