Проанализировав увиденное, Богардион решил покинуть мелководье. Пить он стал теперь только из мелких речек, ручьев или водопадов, где не было возможности затаиться такому крупному хищнику, как увиденный им в реке, а также пил морскую воду. От мысли плавать в реке, несмотря на все свое желание, он также отказался, а охотился он на водопоях только из засады на суше.

Случай, когда Богардион уже сам оказался в роли добычи, а не сторонним наблюдателем охоты, произошел с ним спустя три недели после случая на реке. Дракон мирно дремал, по-кошачьи свернувшись клубком в корнях большого дерева. Внезапно что-то вцепилось ему в шею, а в следующее мгновение тяжелые холодные кольца принялись обвивать его тело. Лапы его прижало к туловищу, и воспользоваться своими когтями он не мог. Богардион бешено метался в холодных тисках, мотал головой изо всех сил, пытаясь освободить шею из пасти невидимого напазчика, молотил изо всех сил хвостом, пытаясь хоть как-то зацепить врага – все было тщетно, и холодные объятия смерти с каждым его движением, с каждым его выдохом сжимались все сильнее. Богардион обладал немыслимой силой для создания его размеров, но охотник, выбравший молодого дракона в качестве своей жертвы, был в разы сильнее. И вот, когда дышать ему стало уже практически невозможно, и разум его стал затуманиваться, Богардион почувствовал сильнейшее жжение в груди. Через мгновение жжение это переросло в жар, разлившийся на всю грудину и проникавший в горло и буквально раскаливший за минуту докрасна шкуру дракона. Почти сразу Богардион почувствовал, что хватка врага слабеет. Еще через минуту он почувствовал новый для себя запах – запах горелой плоти, и почти сразу же после этого кольца, обвивавшие его тело, опали, и создание выпустило его горло из своей пасти. Освободившись, Богардион резким скачком отпрыгнул подальше. Голова его закружилась от прилившего кислорода, а перед глазами заплясали темные круги. Мотнув головой, дракон отогнал их от себя и уставился на создание, еще минуту назад чуть не прикончившее его. Перед ним на земле корчился, сплетая и расплетая свои смертоносные кольца, огромного размера удав. Вся шкура его была лимонного цвета, и лишь в тех местах, где она соприкасалась с грудиной дракона, она была черного цвета, обугленная по краям и местами лопнувшая и начавшая слезать от полученных ожогов. Жар в груди Богардиона пылал по-прежнему, и он, выдохнув из ноздрей струйки дыма, с ревом бросился на своего обидчика. В несколько прыжков достигнув его головы, одним яростным рывком он оторвал ее от туловища.

Змея еще некоторое время извивалась на земле, но это больше не волновало Богардиона. Враг был повержен, жар в груди постепенно стихал. Этот урок, полученный в джунглях, молодой дракон запомнил на всю жизнь. А еще он уяснил, что внутри него зарождается какая-то мощная сила, но что это за сила, как ее использовать и как контролировать, он пока не понимал. Случай испытать ее снова представился Богардиону несколько недель спустя, когда он опять оказался не в роли охотника, а в роли жертвы.

После нападения в джунглях молодой дракон решил отправиться в горы, которые он периодически видел на горизонте возвышающимися над кронами деревьев, когда оказывался на открытом пространстве и ничто не загораживало ему обзор.

Очередной день пути клонился к закату, когда Богардион достиг предгорья. Он неспешно ковылял среди огромных валунов, когда-то скатившихся с пологих ныне утесов, и раздумывал, чем лучше заняться ему ночью: продолжить свой путь (в темноте драконы видят не хуже кошек) или устроиться под каким-нибудь валуном и вздремнуть (не потому, что он устал, а потому, что дорога изрядно ему наскучила). Вдруг позади себя наверху валуна, который он только что миновал, Богардион услышал шорох. В следующий миг его накрыла чья-то тень, что-то тяжелое обрушилось сверху ему на спину и придавило к земле, и чьи-то острые когти вцепились ему в бока, разодрав шкуру. Инстинктивно дракон вскинул голову вверх и запрокинул ее назад, ударив уже подросшими рогами нападавшего. Только это и спасло ему жизнь: его удар пришелся в самую цель, и охотник не успел вцепиться ему в шею своими острыми зубами, а вместо этого получил сильнейший удар по голове. Почувствовав, что соперник оглушен и несколько ослабил хватку, дракон резким рывком оттолкнулся от земли и выгнул спину. Начинавшие уже костенеть шипы на его шкуре на спине, наподобие шипов, которые есть у ящерицы молох, а также уже более ярко выраженный гребень, идущий от основания черепа вдоль всего позвоночника до самого кончика хвоста, впились в тело нападавшего десятками уколов, и Богардиону, тряхнув телом, удалось сбросить обидчика со спины. Моментально развернувшись в сторону нападавшего, Богардион почувствовал уже знакомый жар, разгоравшийся в груди. Нападавший на него зверь был недолго ошарашен полученным отпором и уже изготовился к новому прыжку, но, оказавшись с драконом «лицом к лицу», несколько замешкался идти в лобовую атаку. У Богардиона же тем временем появилась возможность рассмотреть наглеца.