Воспитатели, ободрявшие детей надеждой найти семью, глядя на Катю, только вздыхали и горестно отводили глаза: ее африканские черты лица, темная кожа и шапка черных, кучерявых волос на голове говорили сами за себя, Когда в детском доме проводили традиционный «День аиста», где желающие могли посмотреть на деток и выбрать себе сына или дочку, Катюша, умевшая и петь песни, и красиво читать стихи со сцены, замечала, как гости отводят от нее глаза, а потом, по ночам, горько рыдала в подушку.

– Мама, – молилась она про себя неведомо кому, – мама! Найди меня, пожалуйста, я прошу, я умоляю тебя! Я буду так тебя любить!

После прочтения сказочных книжек ей снились прекрасные сны, и каждом сне была она, неведомая мама – молодая и очень красивая. Насмотревшись сериалов, которые воспитатели включали для себя вместо положенных детских мультфильмов, она создала себе образ богатого дома и моложавой дамы с искусно наложенным макияжем, играющей на собственном корте в большой теннис.

Очень редко в детдоме случалось чудо: за кем-то из детей приходили родители. Провожая их глазами, Катюша искренне желала им счастья и каждый раз представляла себе тот самый богатый дом из сериалов и корт для тенниса. А потом снова горько плакала ночью – не из зависти, нет, ее доброе сердце не знало злых чувств, а просто от пронзительного, безысходного одиночества.

В этот раз, дочитав сказку о Нильсе, она на цыпочках шла через холл в спальню, как вдруг в окно постучали – как-то гулко и звонко, как будто большая птица ударяла в стекло клювом. Катюша вздрогнула, осторожно подошла к окну и отодвинула занавеску.

На перилах балкона сидел большой аист. Он приветливо покивал головой и махнул крылом, словно просил впустить ее. Катюша отворила окно.

– Здравствуй! – приветливо сказал аист.

Катюша отпрянула от неожиданности, потом решила, что она спит – и все это ей просто снится.

Аист достал из-под крыла очки, водрузил себе на нос и начал рассматривать Катюшу и книжку у нее подмышкой. Потом почистил клювом несколько седых перышек, спрятал очки и склонил голову набок:

– Полетели! – сказал он. – Правда, ты уже большая, а я староват, силы уже не те. Я, пожалуй, не понесу тебя в клюве, а посажу на спину. Идет?

– А куда мы полетим? – осторожно спросила Катюша.

– Будем искать тебе маму. Видишь ли, нам положено разносить младенцев. Это наша, так сказать, основная работа. Но я волонтер. Аисты-волонтеры могут по желанию прилетать в детские дома. Только, знаешь, – аист вздохнул, – маловато среди нас волонтеров: устаем на работе, да и семья есть у каждого.

Аист производил впечатление степенности и солидности. Да и очки придавали ему очень серьезный вид. Катюша осторожно погладила его длинную шею.

– К нам в детский дом приезжали волонтеры, – сказала девочка. – Они добрые, делали всем девочкам красивые прически ко Дню аиста. Только мне не смогли сделать прическу, – она указала на свои жесткие кудряшки. – Я пела со сцены песенку, которую сочинила для мамы, только… только никто на меня даже не посмотрел.

– Да, все хотят блондинов с голубыми газами, – сказал аист с видом бывалого знатока. – Но мы с тобой поищем. Вся ночь у нас впереди. Самое лучшее время для поиска мамы.

– Почему? – спросила Катюша.

– Ночь – волшебное время, ночью люди доверяют друг другу самые сокровенные мысли, ведут самые задушевные разговоры. Если внимательно слушать ночь, можно многое узнать. Полетели!

Ксюша осторожно села на спину аиста и он, тяжело взмахнув крыльями, взмыл в ночное небо над городом.

– Спой       мне свою песенку для мамы, – попросил аист.