Уже потом, когда все закончилось, я узнала, что на этот раз Господь наслал на нас итальянскую подлодку из времен второй мировой войны – ее выбросило на отмель как раз напротив того места, где наше племя ловит рыбу. Еще раз подтвердилась истина, что наше существование весьма зыбко, и мы живем только до тех пор, пока готовы отразить любое вторжение извне. Но все кончилось хорошо. Мой муж вместе с остальными главными силами прибыл к месту событий, когда все проблемы уже были решены. Месье Андрэ, безжалостный ко всем, кто может причинить нам зло, и на этот раз оказался на высоте. Не зря он готовил ополчение из волчиц и учил своих помощников-лейтенантов воевать самым настоящим образом. Тех врагов, которые успели выбраться на палубу из трюма, перестреляли из винтовок и пулеметов, остальных же вынудили капитулировать.

Впрочем, детали этого происшествия лежат за пределами моих интересов, ибо я ничего не понимаю в военном деле, а помогать оперировать раненых итальянцев, ассистируя русскому доктору, меня тоже не допустили. В моем состоянии любые волнения прямо противопоказаны, тем более что мадам Марин и месье Блохин прекрасно справились с этим сами. Да и как бы я управлялась с таким огромным животом? Мне и ходить-то уже тяжело было. Еще недели две-три – и мой малыш появится на свет…

– Твое дело, Людмила Марковна – благополучно доносить и родить плод своей любви, – сказала мне мадам Марин. – А со всем остальным мы уж справимся как-нибудь сами. Не впервой.

На праздник осеннего равноденствия мы все, члены семьи д`Аркур, пришли в самом лучшем расположении духа. Кандидатуры новых «сестер» были со мной согласованы – и я, одной рукой обнимая Литу, а другой Тиэле-Тину, с гордостью смотрела, как к нашей семье присоединяются еще четыре новых члена.

Но сначала была проповедь падре Бонифация, и она проняла меня до глубины души. Он ничего не просил у божества, как это делают некоторые не удосужившиеся ударить палец о палец, а лишь благодарил Великого Духа за то, что тот благословил наши труды. Когда проповедь закончилась, мы зажгли костер, а потом месье Петрович огласил имена тех новичков, у кого закончился испытательный срок, и бывших врагов, завершивших процесс искупления. И только потом начались свадьбы. Месье Андре и моего мужа сочетали с их невестами со всей торжественностью и благопристойностью, а вот с молодым соратником вождей, которого все зовут Сергей-младший, грозила выйти заминка… Угораздило же его взять себе в старшие жены такую плаксивую, ревнивую и неуравновешенную особу, как Катрин – она совершенно не соответствовала этому высокому статусу.

Поэтому женили новобрачных из этой семьи с формулировкой «по праву свободного выбора», а не как обычно – «по всеобщему согласию». Одной из новых жен в этой семье стала моя бывшая ученица Мадлен Морель – весьма скромная, здравомыслящая и уравновешенная девушка, ничуть не похожая на Катрин. Разводов в племени Огня не бывает, зато, когда уже имеется запасной вариант, отставка из старших жен может случиться молниеносно. Об этом молодую скандалистку уже не раз предупреждала мадам Марин, но каждый раз ее внушения хватало ненадолго. Кстати, я с удивлением узнала, что мальчик, заведующий рыболовной бригадой (Антон-младший) и воспитанница мадам Марин Вероника являются младшими братом и сестрой мадам Катрин. Ну ничего общего в характерах, будто это и вовсе не родные люди.

Сначала казалось, что все прошло вполне благопристойно. Во время обряда Катрин не буянила, не протестовала и не ударялась в слезы, и все уже вздохнули с облегчением. Но, видимо, преждевременно. Все прорвалось позже, а пока, после оговоренных свадеб, начался сезон свободной охоты. Дамы хомутали неженатых еще кавалеров. Первым был пойман и приведен к падре Бонифацию старший центурион Гай Юний Брут, ангажированный аквитанской княгиней Сагари. Можно было бы сказать, что это неожиданность века, или даже тысячелетия, если бы все племя последний месяц не наблюдало их непроизвольных брачных танцев. Распушивание перед партнером перьев, щелканье клювом, горловое альпийское пение и все такое… Так что связанная брачным шнуром парочка выглядела вполне счастливой.