Я продолжил ходить и брать всякие вредные товары, которые мне попадались под руку, а другой я (тот, который не факт, что я) не пошёл за мной, а начал смотреть рекламу, которую постоянно крутили по висящему под потолком телевизору. В этот момент там танцевали три человека, в больших и мягких костюмах фруктов, и своим танцем они изображали мультифруктовый сок.

– Что, не понимаешь, зачем они это делают? – я с корзиной, которая была полна всякой ерунды, встал рядом, глядя на экран.

– С чего ты взял?

– По-моему, это очевидно, откуда тебе знать, как тут всё устроено.

– А, по-моему, очевидно, как раз обратное. Кем бы я не оказался, из тех вариантов, что я тебе предложил, я всё прекрасно понимаю. – картинка резко остановилась, словно кто-то нажал на паузу. – Вот этот, который апельсин, недавно закончил театральное, другой работы ему не дают, и с помощью рекламы он хочет заявить о себе. А эта женщина, которая киви, уже и не надеется на такой вариант развития событий, но она хорошо себя зарекомендовала, поэтому её можно встретить во многих рекламах, в этих кругах её знают, как профессионала своего дела, и она совсем не против. Поэтому выкладывается сильнее других. А этот мужчина, который банан, вообще берётся за любую работу, которую ему предлагают на телевидении. Нужно быть бананом? Нужно быть статистом? Нужно хлопать в ладоши, смеяться и плакать когда скажут? Он в деле. Да и вообще, если платят хорошо, он и за другую работу возьмется, потому что нужно кормить семью. Или ты утверждал, что я не понимаю почему, в принципе, снимают рекламу? Или не понимаю, почему её тут показывают?

– Да нет, я как раз это и имел в виду, ты всё правильно понял. Это…поразительно. То, что ты сказал, это правда или ты только что это выдумал?

– Ты никогда не узнаешь наверняка. – он развёл руками.

– Значит, ты снова не ответишь?

– Само собой. – в ответ на это я лишь покачал головой, и мы направились в сторону кассы. А на наше место стали охранник и одна из работниц зала.

– Вот, телевизор сломался, сделай с ним что-нибудь, пожалуйста.

– Я охранник, а не техник. Я в этом не разбираюсь и понятия не имею, что с ним не так. И, если полезу, то, скорее всего, сделаю только хуже.

– Ну так почитай в интернете, и начнёшь разбираться. Кстати, тебе не кажется знакомым лицо этой женщины по центру? Я уверенна, что я её где-то видела. Может это какая-то моя знакомая? Не узнаешь её?

– Нет, среди моих знакомых фруктов нет, только овощи. – услышав звонкий смех охранника, я повернул к кассе.

5

01:15

Когда мы вернулись, я предложил сделать небольшой перерыв. Дима в чёрном был не против. Я взял пончики, круасаны, сделал нам чай с лимоном (и с сахаром) и мы сели на диван, перед телевизором. Включив его, я увидел, что на том телеканале, где трое спорили, идёт реклама очередной букмекерской конторы: на экране люди смеялись, веселились и бросали друг в друга долларами, а на фоне играла известная композиция «Баксы, баксы, баксы…баксы, баксы, баксы».

– Иногда складывается впечатление, что всех интересуют только деньги. – слегка расстроено произнёс я, и укусил пончик.

– Ну, не прям всех. У тебя вот, например, нет ни одного доллара.

– Ахах, это да, я как-то об этом даже не задумывался. Ты не против, если я переключу?

– Не против. Сегодня ты выбираешь, что смотреть.

– Вот и славно. – я принялся «ходить» по каналам. На следующем шла передача «Следствие вели… с Леонидом Каневским», где рассказывали об очередном преступнике эпохи СССР. – Скажи, а это Бог создал людей такими жестокими?

– Нет. Бог создал людей, а вместе с ними создал и выбор. Каждый выбирает сам, каким ему быть: жестоким или милосердным, хорошим или плохим, творить добро или зло. Более того, выбор ты делаешь каждый день, а не раз на всю жизнь: вчера ты делал добро, сегодня можешь начать творить зло, и наоборот. И раз человек делает выбор и каждый день его подтверждает, то не стоит перекладывать ответственность на Бога.