Пока ждали, когда монахини накроют завтрак, поваренок пронесся через помещение к лестнице, держа в руках поднос с большим кувшином эля и блюдом горячей солонины. Мать брюзгливо проговорила:

– Твой родич граф мог бы и нас пригласить на завтрак. В конце концов, твоя бабка приходилась сестрой его деду.

– Не хочешь каши, можем пойти в таверну, – ответил отец.

Мерфин навострил уши. Он любил завтракать свежим хлебом и соленым маслом, но мать лишь сказала:

– Нам это не по карману.

– Очень даже по карману. – Отец потянулся к кошелю и только тут сообразил, что на поясе пусто.

Сначала он посмотрел на пол: вдруг кошель упал, – затем заметил срезанные концы кожаного ремня и зарычал от бешенства. Все уставились на него, только мать опять отвернулась и прошептала:

– Все наши деньги.

Отец обвиняющим взглядом обвел зал госпиталя. Длинный шрам, бежавший от правого виска к левому глазу, потемнел от гнева. Люди вокруг настороженно затихли: любой рыцарь в ярости опасен, даже тот, кому столь явно не повезло.

Мать заметила:

– Тебя обворовали в соборе, никаких сомнений.

«Пожалуй, она права, – подумал Мерфин. – В темноте люди чаще воруют, чем целуются».

– Еще и святотатство, – проворчал отец.

– Думаю, это произошло, когда ты поднял ту маленькую девочку. – Лицо матери искривилось, как будто она проглотила что-то горькое. – Верно, вор подобрался сзади.

– Его нужно найти! – прорычал отец.

– Мне очень жаль, сэр Джеральд, – послышался голос молодого монаха по имени Годвин. – Я схожу за констеблем Джоном. Попрошу поискать бедного горожанина, который внезапно разбогател.

«Как бы не так, – подумал Мерфин. – В соборе были тысячи горожан и сотни приезжих. Констеблю за всеми не уследить».

Но отец слегка смягчился.

– Этого мошенника надо повесить! – процедил он чуть тише.

– А пока, может быть, вы с леди Мод и ваши сыновья окажете нам честь и сядете за стол у алтаря? – продолжал умасливать рыцаря Годвин.

Отец утвердительно фыркнул. Мерфин знал, что рыцарь доволен этим приглашением, ведь его выделили из множества гостей, которым придется есть на полу, там же, где спали.

Опасность насилия миновала, и мальчик немного успокоился, но, когда они всей семьей уселись за стол, задумался о том, что же теперь с ними будет. Отец был храбрым воином – так все говорили. Он сражался заодно с прежним королем при Боробридже[3], где меч мятежника из Ланкашира оставил ему на память шрам на лбу. Но отцу не везло. Некоторые рыцари возвращались домой с награбленным добром – драгоценными камнями, возами дорогостоящего фламандского сукна и итальянского шелка – или привозили с собою глав благородных семейств из стана врага, которых потом родственники выкупали за тысячи фунтов. Сэр Джеральд, увы, никогда не умел поживиться. А чтобы выполнять свой долг и служить королю, ему по-прежнему приходилось тратиться на оружие, доспехи и дорогих боевых коней, но доходов с владений почему-то всегда не хватало. Вопреки уговорам матери, он начал брать в долг.

С кухни принесли дымящийся котел. Семейство сэра Джеральда обслужили в первую очередь. Ячменную кашу сдобрили розмарином и солью. Ральф, не понимавший, похоже, сколь незавидно положение, в котором очутилась семья, принялся было возбужденно обсуждать службу, но ответом ему стало мрачное молчание, и он затих.

Когда с кашей было покончено, Мерфин подошел к алтарю, за которым спрятал лук и стрелы. Он поступил так с умыслом – воры обычно остерегаются приближаться к алтарю. Правда, если добыча слишком заманчива, страх можно преодолеть, однако самодельный лук не слишком-то привлекателен для воришек. Ну да, так и есть, никто на него не покусился.