Но все-таки Гвенда не собиралась сдаваться без боя.

Она огляделась по сторонам в поисках какого-нибудь оружия. Полено, которое несколько минут назад она сама сунула в огонь, занялось лишь на одном конце. Оно было длинное – около двадцати дюймов, и другой его торец просто просился в руки. Девушка быстро наклонилась и выхватила полено из пламени.

– Ну хватит, перестань, – бросил Джоби. – Ты ведь не хочешь подпалить любимого папочку.

Он подошел ближе. Гвенда словно взбесилась. Как он смеет называть себя любимым папочкой, коли сам вознамерился ее продать? Страшно захотелось причинить ему боль. Гвенда метнулась к папаше и с яростным воплем ткнула горящим поленом ему в лицо.

Джоби отпрыгнул, но она наступала, вне себя от ярости. Скип громко лаял. Отец закрылся руками, попытался отпихнуть полено, но Гвенда оказалась проворнее. В своем порыве она увернулась от выставленных рук папаши и вновь ткнула пылающим поленом в лицо. Тот завопил от боли, когда пламя лизнуло его щеку; грязная борода начала тлеть, пополз отвратительный запах паленой плоти.

Тут Гвенду обхватили сзади. Джона стиснул девушку, прижал ее руки к бокам, и она выронила полено. Пламя тут же расползлось по соломе на полу. Напуганный Скип опрометью выскочил из дома. Гвенда задергалась, принялась извиваться в хватке Джоны, бросаться из стороны в сторону, но удивительно сильный торговец шкурами оторвал ее ноги от земли.

Внезапно в дверях возникла высокая фигура. Гвенда на мгновение различила очертания, потом все опять исчезло. Ее швырнули на пол, и она ненадолго лишилась чувств. Когда же пришла в себя, Джона, стоя на коленях, связывал ее руки веревкой.

Высокая фигура появилась вновь, и на сей раз Гвенда узнала Вулфрика. Он явился с большим дубовым ведром. Быстро вылил воду из ведра на горящую солому, загасив пламя, перехватил ведро поудобнее, замахнулся – и ударил Джону по голове.

Хватка торговца ослабла. Гвенда зашевелила запястьями, и веревка поддалась. Вулфрик вновь замахнулся ведром и врезал Джоне еще раз, сильнее прежнего. Глаза его закрылись, и он повалился навзничь.

Джоби рукавом притушил тлеющую бороду, затем опустился на колени, продолжая стонать.

Вулфрик поднял бесчувственного торговца шкурами за шиворот блузы.

– Это вообще кто?

– Его зовут Джона. Отец хотел меня ему продать.

Вулфрик взял Джону за пояс, поднес к передней двери и вышвырнул наружу.

Джоби скулил не переставая.

– Помоги. У меня лицо горит.

– Помочь, говоришь? Ты поджег мой дом, напал на мою батрачку и просишь помощи? Пошел вон!

Тоненько поскуливая, Джоби поднялся и заковылял к выходу. Гвенда прислушалась к себе и не нашла в душе ни капли сострадания. Те остатки любви, которую она еще испытывала к отцу, он сам сегодня уничтожил. Когда он скрылся за дверью коровника, девушка понадеялась, что ей больше не придется с ним видеться.

К задней двери подбежал Перкин со светильником в руках.

– Что происходит? Вроде кто-то кричал.

Из-за спины отца выглядывала Аннет.

– Джоби приходил с каким-то разбойником, – ответил Вулфрик. – Хотели увести Гвенду.

Перкин хмыкнул.

– Похоже, ты справился.

– Это было несложно. – Вулфрик спохватился, что еще держит ведро, и поставил его на пол.

Аннет спросила:

– Ты поранился?

– Ничуточки.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Просто хочу спать.

Перкин и Аннет поняли намек и ушли. Судя по всему, шума больше никто из соседей не слышал. Вулфрик запер двери и посмотрел на Гвенду.

– Ты как?

– Трясет немного.

Она села на скамью и облокотилась на стол.

Вулфрик шагнул к буфету.

– Вот, выпей вина, подкрепись.

Он вынул бочонок, поставил на стол и снял с полки две кружки.