Примерно те же сословия-касты, модели поведения можно найти и в современном обществе. Например, современные жрецы, ученые, как и тысячи лет назад, занимаются мифами, рассказывающими о сотворении мира и его гибели. Жрецы-врачи проводят ритуалы, связанные с рождением и смертью. И эти ритуалы закреплены за особой кастой с помощью соответствующей мифологии.

Миф жрецов соотносится с шизофренией, где основным содержанием будут логика, особенности мышления. Миф охотников-воинов соотносится с аффективными нарушениями, здесь главными будут эмоции, воля, индивидуальность. Миф крестьян и ремесленников проявляется через психоз истощения, основным содержанием мифологии и патологии здесь будут усилие и работоспособность, отдых и усталость. Биолог Эдвард Уилсон пишет о том, что кастовая принадлежность у муравьев обусловлена их морфологией. В истории человечества скорее можно говорить о мифологической обусловленности сословной, кастовой структуры общества, системы базовых социальных ролей.

Древние мифы сменяются новыми. Это пропаганда, кино, реклама, другие формы массовой культуры. Так выстраивается аутистический мир, внутри которого живет социализированный человек.

В книге базовые структуры социальной мифологии и мира безумия обобщены через образ супергероя, современного наследника древних мифологических традиций. Сказочная страна супергероев будет иметь свою топологию. Жрецы, я называю их Познающими, будут жить в Храме. Охотники, в моем мире – Проводники, будут жить в Замке. Астеничные Старосты станут жителями Дома.

Есть еще одна группа, ее представителей я буду называть Органичными. Их таланты наиболее универсальны, они одинаково хорошо могут адаптироваться во всех уголках сказочного мира. Место их обитания Перекресток. В системе традиционных психиатрических образов эта группа больше всего соответствует эпилепсии и олигофрении.

Психиатры Виктор Самохвалов и Олег Гильбурд изучают соотношение различных форм социального и патологического поведения. В их работах четыре классические формы шизофрении соотносятся с четырьмя эволюционно стабильными поведенческими стратегиями. Предмет их изучения находится на границе этологии и медицины. Эти исследования базируются на сопоставлении групп больных в психиатрическом стационаре и социальных групп, субкультур, в которых здоровые люди реализуют принятые в обществе формы поведения.

За четырьмя формами шизофрении стоят различные адаптационные стратегии. Проявления этих стратегий можно наблюдать как у людей с существенным нарушением социального функционирования, так и у обычных социализированных людей. То есть четыре формы шизофрении – не случайный набор симптомов, за этими клиническими единицами стоят социально значимые поведенческие модели.

Простая форма шизофрении соотносится с эгоистической стратегией поведения, которая связана с экономией сил, сбережением ресурсов. Соответственно: кататоническая форма – это конфликтная стратегия, гебефреническая – кооперативная стратегия, а параноидная – альтруистическая стратегия.

То, что Самохвалов и Гильбурд называют кооперативной и конфликтной стратегиями, многие авторы называют альтруизмом. У основателя социобиологии Эдварда Уилсона это соответственно мягкий и жесткий альтруизм. У других авторов кооперативная стратегия – это реципрокный альтруизм по формуле «ты – мне, я – тебе». А конфликтная стратегия – парохиальный альтруизм по принципу «хорошо для своих – плохо для чужих».

Жесткий альтруизм, конфликтная стратегия может поддерживаться в сообществах социальных насекомых (пчел, термитов, муравьев), которых изучал Уилсон. В результате естественного отбора поддерживается поведение, которое внешне выглядит как основанное на предпочтении интересов выживания большой социальной группы. Уилсон приводит пример из жизни африканских термитов