Сказав это, она развернулась в противоположную сторону от идущих впереди темных и собралась уйти, но Сетт ее остановил.

– Когда ты это почувствовала?

– Первый раз, когда разговаривала с Димом о мести. Сегодня во время битвы я окончательно убедилась, что что-то не то. Понимаешь, я получала удовольствие от битвы…

Рин села прямо на землю и схватилась за голову.

– Я не знаю, что происходит, но меня пугает то, что я начинаю получать удовольствие от бойни, от мысли об убийстве. Когда я начинаю думать, что вот сейчас мой меч пронзит плоть, во мне загорается огонь, который я не в состоянии потушить.

– Так отступись, пока не поздно.

На эти слова Рин рассмеялась.

– Дим прав. Прав в том, что я вступила на этот путь. И боюсь, я уже не смогу повернуть.

– Я не боюсь последовать за тобой по этому пути.

– Понимаешь… Ненависть и месть – это как пламя. Я чувствую, как оно начинает разгораться во мне, и я не хочу, чтобы те, кто стал мне друзьями, сгорели в нем вместе со мной.

Девушка положила одну руку на плечо другу, а другой указала ни идущих темных.

– У них нет дома, нет цели в жизни. Я дала тебе метку. Считай, что с ней у тебя началась новая жизнь. Иди с ними и создай дом, в котором хотел бы жить ты сам.

Рин встала.

– Я буду говорить всем темным, которых я встречу, что новый дом здесь.

И она ушла. Ушла, свято веря в то, что так будет лучше.

Спустя какое-то время, Сетт догнал темных и его сразу же встретил Дим.

– Ушла? – Дим не стал ходить вокруг да около, а спросил напрямую.