Всего три года назад я считала это место своим родным домом. До того момента, пока Льюис не согласился, чтобы я вышла замуж за своего насильника и убийцу.

Я расслабляю на руле хватку, понимая, что это никогда не помогало. В моих кулаках всегда не было достаточно сил, чтобы противостоять. Я была слабой и сломленной, когда бежала от моих кошмаров.

Но у меня была твердая уверенность в том, что однажды вернусь. И заставлю всех ответить за то, что со мной сделали.

По правде говоря, сначала я хотела, чтобы отец начал догадываться о том, что его дочь жива. Я хотела заставить его немного понервничать, когда он увидит мои послания. Например, оставить следы крови на безупречных мраморных полах, тянувшихся в мою спальню.

Но потом я решила, что мое возвращение должно стать эффектным и неожиданным. Я отбросила идею с сюрпризами.

Притормаживаю при виде раскрывающихся ворот. Из территории особняка Льюиса выезжает машина курьерской службы.

Пользуясь случаем, я давлю на педаль газа, и машина с ревом срывается с места. Автоматические ворота плавно захлопываются, прежде чем оказываюсь внутри резиденции Эванса.

Вдоль круговой подъездной дороги растут аккуратно подстриженные кусты. А дальше тянутся цветочные клумбы, пестревшие всеми оттенками красного, желтого и розового. Льюис до сих пор сохраняет картинку идеального дома, которую я немного собираюсь испортить.

Выбираю самый короткий путь к дому и заезжаю на бордюр, не сбрасывая скорости. Из-под колес вырываются клочья земли, травы и листьев, когда я несусь по цветочным композициям. Моя машина подпрыгивает на декоративных камнях, пока не возвращаюсь на подъездную дорогу. На полном ходу забираюсь на ступени крыльца и с визгом торможу напротив входной двери с золотой ручкой.

Добро пожаловать домой, Кимберли.

Без секунды промедления я открываю водительскую дверь, выбираюсь из машины и оборачиваюсь. На белоснежных ступенях тянется грязный след протекторов шин. Это довольно мило.

Улыбнувшись, я захлопываю водительскую дверь и приближаюсь к дому. Мои каблуки отчетливо стучат по мраморным плитам, громко заявляя о моем возвращении.

– Это частная территория, вам здесь нельзя находиться! – доносится мужской голос.

Повернувшись, вижу, как из-за угла особняка выбегают двое охранников. Я всматриваюсь в их лица, но не узнаю ни одного из них.

Похоже, Льюис нанял новый штат охраны. Один из них тянется к кобуре, и я не могу удержаться от саркастичного смеха.

– Вот я и дома, – говорю сама себе и поворачиваю ручку.

Дверь открывается, и я оказываюсь в фойе, улавливая знакомый цветочный аромат. Прохожу вперед и осматриваюсь. Внутри дом выглядит в точности так же, как и три года назад.

Здесь по-прежнему много свободного пространства, светлые оттенки в декоре, гигантская хрустальная люстра под высоким потолком.

– Добрый день, – я слышу из гостиной строгий голос миссис Хельсман. – Кто это?

Она заходит в фойе, и при виде меня резко застывает на месте, роняя кухонное полотенце из рук. Ее глаза округляются, лицо вытягивается и бледнеет, словно миссис Хельсман увидела призрак.

Раньше она была моей сиделкой. Но видимо после моего исчезновения Льюис решил оставить ее в качестве экономки.

– Кимберли, – потрясено выдавливает миссис Хельсман. – Это ты?

– Почему вы все задаете один и тот же вопрос? – я пожимаю плечами. – Разве я так сильно изменилась, что меня с трудом можно узнать?

Не дожидаясь приглашения войти, я отправляюсь в гостиную. Прохожу мимо длинного обеденного стола и останавливаюсь около барной стойки. Похоже, Льюис не изменяет привычкам и предпочитает тот же виски.