– С чего вы взяли, что у меня нет мужа?

– Артефакт настроен так, что подбирает в пару только одиноких, не обремененных отношениями девушек.

– А если откажусь от участия? Сколько времени я должна здесь провести, чтобы добиться от лорда моего возвращения в родной мир?

– Помилуйте, откуда же я могу знать, – он усмехнулся, и его усмешка напомнила мне о ком-то, кого я давно похоронила. – Он – человек настроения. Может быть, ему захочется, чтобы вы работали на него: например, стали любовницей или служанкой.

– Что?! Любовницей?! – воскликнула я, стукнув кулаком по столу. – Ну уж нет, только через мой труп. У меня там мать и дочь! Я не могу без них жить и уж тем более становиться чьей-то подстилкой, пока официальная жена будет на сносях.

Кир сложил руки на груди и тяжело вздохнул.

– Дочь… это важно. В таком случае, где же ее отец, или он обрюхатил вас, а потом бросил на произвол судьбы? – он вскинул брови, по-прежнему ухмыляясь.

Кровь отхлынула от моего лица, в висках застучали молоточки, а пальцы я сжала так сильно, что ногти впились в кожу. Резко встав из-за стола, от чего стул с грохотом упал, я прошипела:

– Не смейте говорить о нем. Вы! Ничего! Не знаете! Ничего!

Цедя каждое слово, я смотрела в его синие глаза так долго, что перед моим взором замелькали черные точки. Вдруг стало трудно дышать, меня затрясло, и к горлу подкатила тошнота.

Со стуком я оперлась о стол и тяжело задышала – начался приступ паники. Такое бывало и раньше, когда я сильно нервничала.

– Кира, что с вами? – мужчина напряженно приподнялся со стула. – Успокойтесь, старайтесь дышать ровно.

Он погладил горячей рукой по спине, от его ладони по позвоночнику разлилось тепло, и мне стало немного легче.

Кир поднес стакан и заставил выпить, вода оказалась с лимоном.

– Я не знал, что эта тема так вас тронет, и прошу прощения, что позволил себе лишнее, – он усадил меня на свой стул, обмахивая газетой. – Вот так, дышите…

– Он погиб… – это было последнее, что я сказала, теряя сознание.

– Очень сильное нервное истощение. Любое потрясение может привести к потере сознания. Необходим уход и абсолютный покой. Я оставил на тумбочке капли, пусть принимает их утром и вечером.

Из забытья меня вывел хрипловатый голос. Приоткрыв глаза, я увидела из-за балдахина мужские спины. Рядом с Киром стоял невысокий, круглый, как бочонок, человек и сжимал в руках кожаный чемоданчик. Ему не хватало стетоскопа и белого халата. Когда они удалились, я еще некоторое время лежала, не шевелясь, и только затем перевела взгляд на тумбочку – там стоял стеклянный пузырек с пипеткой и стакан воды.

Перевернувшись на бок, я неторопливо поднялась с кровати и открыла лекарство – снова запах трав.

– Чувствую себя столетней бабкой, скоро будет кости ломить на погоду… – пробурчала я под нос и выпила средство.

– До старости тебе еще нужно дожить, – беззаботно сообщил Кир, подходя ко мне. – Еще раз прости, что заставил тебя перенервничать. Я не хотел так сильно давить.

Я скептично на него взглянула и потянулась к стакану с водой: капли оказались горьковатыми.

– Если для тебя это имеет хоть какое-то значение, то я была замужем, но немногим больше года назад мой муж погиб. Его мать и сестра хотели отобрать у меня квартиру – мой дом, затем дочь. Мне очень больно от этой потери, и я не позволю никому говорить дурно о моем покойном супруге.

Кир выслушал меня с непроницаемым лицом:

– Я услышал тебя.

Я не придала значения переходу на «ты», ведь так действительно проще налаживать контакт с тем, кто, видимо, очень хорошо знает лорда.

– Поэтому настаиваю на том, чтобы ты приняла участие в конкурсе. Это гораздо лучше, чем становиться любовницей, служанкой или искать способ заработать себе на пропитание. Ведь в нашем мире ты – никто. У тебя нет титула, нет никаких документов.