– Ты же знаешь, что я в этом не особо. Давай ближе к делу.

– Да-да, смотри. Я смог скачать несколько файлов с картами координатами. Так, это не то… вот… сейчас, – Джонни подправил очки одной рукой. – Вот здесь отмечен домик на Радостной 2/4, а рядом площадь в кружке. Также текстовый документ: «7 этаж, 704 офис, Доска». Честно говоря, не сильно понимаю, что это значит. И еще есть несколько документов…

Несмотря на свой развитый интеллект, Джонни по какой-то странной причине не понял, что дело идет о схроне. Другие документы не имели никакого смысла: пару фото природы, картинки с какими-то идолами и людьми, тексты, похожие на песни или молитвы.

– Ну что, Артем, в общем, это все.

– Я тебя понял. Спасибо, услужил. Сможешь кому-то толкнуть?

– Хочешь продать? – с грустью в голосе спросил Джонни.

– Да, а что?

– Ничего. – Он зажал кнопку вражеского ЛКП, и тот выключился.

– Ладно, забирай себе. Сотри все, – с улыбкой на лице сказал Артем.

Джонни пожал ему руку и с радостью на лице быстро вымолвил:

– Спасибо, друг!

Медведь уставился на костер из большой железной бочки. Она была почти вся черная, лишь нижние три сантиметра были еще в старой голубой краске. В ней были сделаны несколько дырок по бокам для улучшения подачи воздуха к огню. Иногда ветер немного усиливался, и языки пламени выходили из этих отверстий, как оранжевые змеи, вырывающиеся из железных дыр.

– Я понимаю… ты хочешь туда пойти? – прервал гипнотическое наблюдение за костром Джонни.

– А ты против? За площадью начинаются Пустые земли. Там может быть кто или что угодно.

– Возьмем с собой еще кого-то?

– Да. Есть у меня один знакомый. Помнишь Гагика?

– А кто его забудет!

– Значит, завтра… завтра направляемся к нашему блокпосту на Малиновского, 51. Я им скину месседж, и Гагику тоже, мы встретимся там, а потом выдвигаемся к схрону.

– К чему?

– Джонни, ну ясно, что там схрон. Только тайник могут так помечать.

– Окей. Ты домой?

– Нет. Немного здесь посижу.

– Уже темнеет.

– Да, знаю…

Новый день, новые беды. «Приключения» – слишком громкое слово для этой грязи, но оно цеплялось к языку, описывая то, что ждало впереди.

На своей территории можно было не щурить глаза на каждый шорох, но расслабляться – такой себе вариант. Артем и Джонни двинулись к блокпосту пешком, выйдя из ворот базы ГД – массивных, ржавых, скрипящих, как старые кости. Здесь засада – редкость, почти миф. Черемушки, бывший микрорайон, давно стали вотчиной клана. По пути – только нейтралы да свои: угрюмые лица, потёртые нашивки, пустые взгляды.

Опасность таилась не в людях. Изменённые растения торчали из трещин, шевелились без ветра, но хотя бы не бегали. Хуже – мутанты. Голодные твари на четырёх лапах, бесстрашные, с зубами, что рвали металл. Серьёзное редко забредало сюда – клановые отряды выжигали стаи и их выводки. Но мелочь вроде Нытиков всё равно мельтешила – сколько ни стреляй, они плодились, как зараза. И Хищники – не лучше.

Хищник – бывшая дворовая кошка. Теперь – голая, сморщенная тварь, похожая на уродливого сфинкса. Морда как у обычной кошки, только с более большими глазами – полностью черные. Увидеть их, кошек, было можно лишь тогда, когда стемнеет, говорят, из-за особенности глаз, якобы они очень чувствительны к свету, даже отблеск костра приносит им дискомфорт. По какой-то нелепой случайности они все были очень худыми, и сквозь тонкую сморщенную шкуру виднелись ребра. Они очень редко нападали на людей, хотя встречались особи в метр длину, почти с крупного пса. Днём некоторые подползали к людям, щурясь, прося еды. Что-то осталось, наверное, у них от тех одомашненных созданий, тех мурчащих комочков, что лежали рядом на диване. Кто-то кидал им объедки, кто-то убивал на месте.