Он поднялся из-за массивного стола с чашечкой кофе в руке, подошел к окну и выглянул. Может быть, за ночь приплыло какое-нибудь море, пусть небольшое для начала, пусть даже маленькое, похожее на Азовское. Но нет, моря не было. Было только утро, солнце стояло еще низко, пели соловьи, гудели заводские гудки, звенели трамвайные звонки, доносились звонкие голоса пионеров и ломкие басы комсомольцев, но моря не было видно.

«Все уже есть свое, родное – и нефтью разжились, и природного газа хватает, дай бог каждому, и свое авокадо цветет в тропическом Гомеле, и оленина пасется в нашей витебской тундре», – продолжал сокрушаться президент, но эта мысль о море не давала ему покоя.

«Вот возьми хотя бы эту несчастную, черноземную Украину. Есть у нее море?»

Он подошел к карте мира на другой стороне стены.

«Да, есть, Черное, как смоль. Но зато море! И вылезают оттуда люди черные от загара. И нам, белорусам, нужно море. А без моря мы все белесые и белокожие! Возьми ту же горемычную Россию! Вот у кого морей видимо не видимо. И даже пара океанов! Могли бы подарить нам по-братски хотя бы море Лаптевых!

Он с негодованием оглядел карту. До чего же история несправедлива! Вон туркам достались такие великолепные моря, с одной стороны Черное, а с другой- Средиземное! За что??? За какие заслуги? Чем турки лучше белорусов?

У батюшки – президента от негодования задрожала рука с чашечкой кофе.

«Да! вот они, все моря у России! Но ведь не поделятся, хоть и по-братски, даже не проси! А мы и не будем просить! Мы гордые! Нам надо свое, выстраданное, а не выпрошенное, свое море, родное!»

И президент снова тяжело зашагал по кабинету.

– Вызывали, товарищ президент? – снова заглянула в дверь его юная помощница, первая могилевская красавица Любочка Сосна.

– Заходи, посиди со мной, Любовь Павловна, что-то голова кругом идет.

– Может врача позвать? – участливо воскликнула Любочка, подбегая к президенту и доставая бинт, чтобы сделать шапочку Гиппократа.

– Нет, Люба, это от мыслей!

– И что же Вас беспокоит? От тяжелых мыслей, как от плохих людей, надо избавляться.

– Море не дает покоя! – вздохнул президент, но явно спокойнее в присутствии симпатичной своей помощницы. Он не привык в присутствии женщин показывать свои слабости. Мужчина должен быть мужчиной всегда. Даже когда думает тяжелые думы.

– Какое море?– удивилась Любочка, присаживаясь рядом с президентом и не сводя с него тревожных красивых глаз.

– Которого нет!

– Нет, но хочется! – догадалась смышленая девчушка.

– Естественно! – сказал президент и удивленно скосил на нее глаз. Какая сметливая!

– А для чего нам, белорусам, море? – продолжала допытываться юная помощница.

– Было бы у нас свое море, построил бы я Адмиралтейство… А в нем полно адмиралов…А то ни одного адмирала! Вот генералов хоть отбавляй, но как было бы здорово, когда заходит в кабинет адмирал, весь в белом, на поясе кортик, глаза синие, тельняшка в полоску, а на погонах якоря!

– Ой, и в самом деле! Красиво! – загорелась девушка, но ведь нет ничего проще, батюшка- президент! Насчет моря, я имею в виду. Сделайте так…

– Да?

– Сделайте так, – продолжила она, глядя на карту мира. – Просто переименуйте Заславское водохранилище в Минское море. И будет у нас свое, рукотворное белорусское море!

Президент молча взглянул на нее. Она сидела спокойно рядом и даже, казалось, думала о чем-то другом, своем. Похоже, ее меньше всего беспокоило отсутствие в Беларуси море. Она сейчас думала о муже, одет ли он, сыт ли, обут ли, думает ли о ней… И при этом, мимоходом, решает такие важные государственные дела! Правда, решала она как-то немного по-женски, без долгого экономического, психологического, международного, юридического, экологического подходов. А просто взяла – и решила! Да, молодежи все легко дается, и дети, и решения…