Женщина закончила разговор, они обнялись со знакомым и она пошла вперед, стуча по асфальту высокими каблуками. Дед потащился за ней, поглядывая по сторонам, и делая скучный и немощный вид. Он был крепок сейчас как никогда, подтянут и силен. Он был похож на гончую, взявшую след.

Вскоре женщина подошла к красному кирпичному зданию, открыла тяжелою дверь и скрылась за ней. Дед подошел к металлической вывеске и прочел «Агентство Белтранс».

Но дед все еще не мог удовлетвориться результатами слежки. Работает ли она здесь, или зашла по делам, купить билеты, или навестить подругу?

Дед подумал, и решительно потянул ручку двери на себя. В вестибюле было прохладно. В операционном зале было много народа, но женщины с золотыми сережками не было видно. Впрочем, до начало работы оставались еще 2 минуты. И когда окошки всех касс открылись, дед прошел мимо них и за стойкой кассы № 9 увидел ту самую женщину!

Все! Теперь можно было ехать в свою поликлинику и просить выписать лекарства от тахикардии. Замучил пульс! Сердце так и бьется! Впрочем, не до сердца и тахикардии, когда во дворе такая напряженная международная обстановка!

Дедушка Матвей Карпович снова сел в троллейбус и поехал в обратную сторону. Он проехал не только поликлинику, но и свой дом_ и поднял голову только тогда, когда он въехал в Центральный район города. Это был особенный район! В этом районе жили только чиновники в своих отдельно стоящих виллах и особняках. Мигранты из России, Эстонии и Польши рано утром мыли улицы перед домами чиновников, прежде чем они выйдут из дома, кое-где сыпали песок, если на улице был гололед; рассыпали цветы, если было лето; либо расставляли лотки с яблоками и грушами, если была осень; или предлагали валенки и тулупы, если стояла лютая зима.

Район был славен своим главой, его звали Олесь Упыревич.

Он был совсем новый. Жители, еще не видя его, но зная о его назначении к ним в район, уже говорили между собой, что он первый красавец и душечка. На самом деле, при его первом появлении на улице, новый глава района оказался маленьким, худощавым и с длинным носом. Он был, скорее, больше похож на Буратино, чем на Аллена Делона, но все жители, особенно дамы и девчата, продолжали держать его за красавца – мужчину.

И душечкой он тоже не был, как вскоре выяснилось, а был справедливым и грозным, он не прекращал руководить ни днем, ни ночью, а отсыпался на ходу, как лошадь, передвигаясь между министерствами и ведомствами. Никто не мог себя чувствовать правым, или даже разумным, эти качества принадлежали всецело главе района.

Когда объявили остановку «Проспект Машерова», дед вышел. На площади возвышалось красивое здание МВД республики, красотой и величием не уступавшее Версалю или дворцу Сан – Суси. Дед подошел в постовому и сказал просто:

– Мне к Георгию Матвеевичу.

– Подождите минутка, Матвей Карпович, сейчас доложу!

Он снял трубку и позвонил. Затем кивнул деду и сказал приветливо:

– Проходите, Матвей Карпович, министр Вас ждет.

Из лифта вышел полковник, подошел к деду и вежливо предложил следовать за ним. Они поднялись на лифте на третий этаж, прошли светлым коридором, устланным красным ковром и, не останавливаясь, вошли с начала в просторную приемную, а затем, полковник отворил дверь и сказал:

– К вам посетитель, товарищ генерал!

Министр поднялся из-за большого полированного стола, обошел его и подошел к деду.

– Здравствуйте, дорогой Матвей Карпович! Дела привели Вас ко мне, или зашли на огонек?

– Здравия желаю, товарищ генерал! – ответил дед важно и как-то неуверенно повел носом.