– Но ведь это в итоге не помогло, правда?

– Рада, не бери на себя ответственность за все на свете, это типичная ошибка новичка. Мир – он… Иногда он просто вот такой, и мы не в силах это изменить. Я не исключаю, что с этим теннином могло произойти что-то нехорошее. Но что бы с ним ни случилось, это точно не твоя вина. Я еще раз обдумала все твои действия и не нашла ни одной ошибки.

– Эм… спасибо, конечно, но почему об этом снова зашла речь? – насторожилась Рада. – Мне казалось, что мы все обсудили…

– Я бы не хотела, чтобы ты занималась этим. Не ищи его, солнце, это может быть очень опасно.

– Так ведь и градстража не будет искать, если я не буду!

– Будет через неделю, – указала Ирина. – Выжди эту неделю, никто тебя не осудит.

– Я себя осужу, – покачала головой Рада. – Мам, как будто ты меня не знаешь.

– Знаю… Раньше мне казалось, что такой ответственный подход – это исключительно хорошая черта.

– Я думала, мы еще днем все решили! Усачев, кстати, послал ко мне градстража, ты не думай, что он слился, так что поводов переживать за меня нет.

– В том-то и дело, что есть. Я навела справки по тому градстражу, которого он к тебе прислал.

– Откуда ты вообще знаешь, кого он назначил? – поразилась Рада. – Или он сам тебе отчитался?

– Дима, к сожалению, никогда и ни перед кем не отчитывается. Ему, должно быть, кажется, что ему это мужественности поубавит. А мне из-за его капризов приходится идти на немыслимые ухищрения, чтобы выяснить, с кем остается наедине моя дочь. Мне Диминого «да нормальный он парень» оказалось недостаточно, пришлось задавать вопросы другим людям.

– И? Если ты начала говорить таким таинственным тоном, какое-нибудь страшное «и» обязательно последует.

– И этот нормальный парень оказался не таким уж нормальным, – признала Ирина. – Меня сразу поразило то, что Дима приставил к тебе действующего бойца, такими не разбрасываются, а важным он это дело точно не посчитал. Но все оказалось просто и плохо: этот тип отстранен от службы.

Судя по многозначительному взгляду, Ирина ожидала от дочери возмущения или испуганного шока. Только это она зря.

– Да, я догадывалась, – кивнула Рада. – Его туда резко метнули со службы, а он пришел в гражданском, без формы или каких-либо опознавательных знаков. Я подумала, что он может быть в отпуске.

– Только он не в отпуске. Этот Петр Якунин, кем бы он ни был, обвиняется в должностном преступлении. На тот период, пока идет расследование, он отстранен от службы, отсюда и свободное время.

– Усачев должен знать, что делает, – предположила Рада, но уверенности ей сейчас остро не хватало.

– Дима-то? Дима порой слишком беспечен. Я не знаю, какое именно преступление совершил твой новый знакомый, но мне сказали, что разбирательство там очень серьезное. Не факт, что ему вообще позволят вернуться на службу. Рада, солнце, я понимаю, что ты ответственная и волнуешься за того теннина. Но рядом с тобой оказался уголовник! Откажись ты от поисков, прошу тебя – пока не стало слишком поздно…

«И все золото мира принадлежит им, каменья драгоценные, ткани заморские. Но нет никого несчастней кладника».

«Встречи на лесных дорогах», путевые записки XII века, издание современное, адаптированное.

Соль с мягким шелестом сыпалась из пакета на пол, она будто мерцала во тьме, очерчивая широкую белую полосу. Можно было включить свет, и стало бы проще, но Пилигрим не хотел. Потому что свет позволил бы ему рассмотреть себя в большом зеркале, заставил бы признать, кем он стал. А этого Пилигриму как раз не хотелось, он предпочитал держаться за свою версию правды.