…

Костя вернулся из Языково в четверг к обеду. С Галиной он успел подробно поговорить, и ехал обратно в Москву, как и Наталья до него, со странным чувством. То, что Галина была действительно счастлива, было видно сразу. Тот мир, который она для себя и своего мужчины делала там, в сельской глуши, был хоть далёк от его представления о собственном счастье, но он её прекрасно понимал. Дай Бог, чтобы всё у них сложилось, как она хочет. Но, на всякий случай, он ещё раз, как и Наталья до него, дал Галине уверения, что её всегда примут и, в случае чего, она может обратиться в любой филиал компании, показав свой медальон.

И вот, зайдя, наконец, в дом к Попову, он вдруг попал прям в самый настоящий мужской кошмар. Воды у Пелагеи только что отошли, и её провезли на коляске прямо мимо обалдевшего Костика в операционную. Но спецназер быстро пришёл в себя и побежал мыться и переодеваться, готовясь ассистировать Мише. Всё-таки у него четыре курса меда за плечами. А тут сын у командира должен вот-вот родиться.

Операционную в доме сделали ещё четыре месяца назад по требованию Михаила. Её и так собирались строить после его появления тут, но вот, что именно там должно находиться, и как всё ставить, этим уже Данилов сам рулил.

Когда Люба приехала к ним с очередным визитом после своих командировок по филиалам, у них с Мишей была долгая и весьма продуктивная беседа на предмет организации на базе филиалов компании фельдшерских пунктов. Надо было оказывать первую помощь хотя бы своим сотрудникам и членам их семей. Решили пока сделать такой только в Московском доме Мафии. Вот только с кадрами, как обычно, была полная попа.

Лекарями в России того времени были в основном иностранцы. Свои тоже были, но, если только травницы и цирюльники. Последние при этом выполняли роль и костоправов, и хирургов, и стоматологов. Причём в основном, когда требовалось чего-то отрезать или вырвать. Других операций тут никто и не делал.

Курсы первой помощи для своих сотрудников в компании ввели в программу семинаров ещё в марте, как и выдачу всем комплектов полевой аптечки. А вот с более сложными случаями пока всех свозили в Москву к Данилову, ну или он сам выезжал на место. Как вот и в тот раз с рязанским воеводой. Довезти мужика до Москвы с его ранением ноги было явно нереально, а человек он для компании был крайне нужный. Вот Миша и рванул к нему сам.

А теперь вот роды. При том, что все уже были предупреждены и про четверг, и про то, что Миша сам будет принимать, но всё равно кипеш был тот ещё. В основном больше всего шум поднимали дворовые девки, пока вошедший в операционную Миша не прикрикнул на них и не выгнал самых голосистых. Пелагея тужилась и тоже орала. Но ей было можно.

Костя вбежал в операционную уже правильно одетый и проспиртованный для соблюдения всех санитарных условий. Честно говоря, он бы и внутрь немного залил, чтобы дыхание продезинфицировать, но решил, что просто маски на лице будет пока достаточно. А то Миша и его выгонит, если вдруг поймёт, что Костик чего-то лишнего хлебнуть успел. И ведь не докажешь потом, что он это только ради дезинфекции. Роды Костик никогда не принимал. Знал всё только в теории. И жутко мандражировал. Это тебе не бармалеев резать по болотам. Тут новая жизнь на свет Божий явиться должна.

«Помоги, Господи!» – еле слышно пробормотал этот матёрый убивец, и истово перекрестился. Причём, помочь Господа он просил именно себе, за Пелагею с младенцем он был абсолютно спокоен. Ведь Иван вон сказал, что всё хорошо будет. Или нет? А вдруг, что-то не так пойдёт, как у него там в бумагах в тайнике они потом напишут? Вдруг, может поменяться ещё всё? «Помоги, Господи!» – в этот раз уже Пелагее и её сынишке. И он снова перекрестился. Ну так, на всякий случай.