– Такой качка качает, что даже рыбы билюют. Что мой в такой качка делать должен? Вахту стоять? Мой вахту лежать не может. Бедный, как тот рыба.

Зона отдыха с птичками, рыбами и баней действительно оказывала положительное воздействие на членов экипажа и посещалась с удовольствием. Но всё, что поставлялось на корабль, имело гарантийный срок службы. Существовал такой срок на живность, и равнялся он одному году. После чего всё можно было списать и получить новых, но сделать это можно было только в Северодвинске на заводе. Как уже говорилось, всё это чирикающее и плавающее хозяйство было в заведова нии у корабельного врача.

Так случилось, что перед длительным плаванием лодку направили в Северодвинск на доковый осмотр. Каждое посещение завода надо использовать с пользой. Где ещё можно устранить мелкие неисправности и пополнить ЗИП. Командиры подразделений подали заявки с перечнем работ, которые необходимо сделать, если будет такая возможность.

В том числе и врач донёс до командира свою головную боль: за год, не вынеся тягот военной службы, частично передохли птицы и рыбы. Однако сделал врач это в самый неподходящий момент. Корабль подходит к узкости, видимость нулевая, ветер усиливается. Что хотел услышать док, неизвестно, но пришлось слышать то, на что напросился.

– …будет время, получай, а нет, фельдшера на ветку посади, пусть крыльями машет, а сам хоть чирикай, хоть соловьём пой! В аквариум – скумбрию с камбуза и научи её хвостом вилять!… думать надо раньше и лучше, если это будет голова, а не другое место!

Корабль по причине сильного тумана в порт не пустили и оставили в районе недалеко от Никольского буя. Где мы и пробыли около трёх дней. Было тепло, ветер стих. Туман не рассеивался. Все средства наблюдения работали исправно. Вахта контролировалась, но что-то насторожило командира в характере туманных сигналов, подаваемых на мостике.

Он поднялся наверх и, получив доклад об обстановке, закурил. Всё спокойно, вокруг никого нет. В этот момент боцман приступил к подаче туманных сигналов, но делал это не совсем так, как положено. По мере увеличения силы звука с ракетной палубы стали взлетать стайки мелких птиц. Затем сигнал прерывался на короткое время. Птахи замирали над палубой. Последовавший за паузой резкий сильный звук привёл к тому, что вся стая градом посыпалась на палубу. Настроение у командира, к счастью вахтенного офицера, было хорошее.

– Ну, док, держись! Будет у тебя зоопарк под водой! Без срока годности.

– Фельдшера с клетками на мостик!

Оставив на мостике вахтенного офицера, командир взял с собой боцмана и вышел на ракетную палубу. Сначала ничего не получалось. Часть просто раздавили при попытке поймать, но приловчились, и дело пошло. Фельдшер вспотел, таская клетку за клеткой в зону отдыха. Возникший азарт не давал остановиться ни командиру, ни боцману. Сезон охоты продолжался до тех пор, пока врач, всё это время мирно спавший в амбулатории, пробудившись, не зашёл в зону отдыха. Перед ним открылась жуткая картина. Вольер полон птиц, а остальные летают по всему помещению. Врач в чём был, выскочил на мостик. Там не без труда он смог остановить охотников.

С приходом в Северодвинск доктор часть птиц выпустил на волю, а те, что остались, прижились на лодке. Они прослужили не один гарантийный срок и пережили полученных по аттестату на заводе. Перед показом зоны отдыха кому-нибудь из высоких гостей фельдшер вешал на грудь ветеранов вольера специально изготовленные из картона жетоны «За дальний поход».

«Я здесь не просто так, как вам кажется. Я здесь представитель ЦК партии…».