Его лицо было бледным и усталым, и он выглядел, словно мертвец, которого действительно вернули к жизни. Луис пожал мне руку и произнес: – Спасибо, Димитрий! Ты настоящий мастер, извини, что я сомневался в тебе. Ты реально спас мое шоу, и мой последний номер действительно был дурацким, сожалею.

В этот момент я почувствовал всю глубину случившегося: ведь еще неделю тому назад я не исключал возможности покинуть шоу из-за собственных принципов, и, возможно, для Луиса это шоу стало бы концом его карьеры или началом надвигающегося банкротства. Мое появление, то ли по счастливой случайности, а скорее всего, по воле судьбы, не позволило разыграться печальному сценарию, а наоборот, возродило новую волну интереса к шоу у восторженной публики, быстро забывшей об инциденте.

Я посмотрел на Луиса и произнес: – Я не в обиде, просто прошу тебя: больше не составляй этих дурацких контрактов. Я помог тебе, хотя этого не было прописано в контракте, и надеюсь, что ты больше не будешь таким же придирчивым ко мне.

Лицо Луиса слегка порозовело, и он вытер пот со лба: – Не переживай, и я отплачу тебе добром: я полностью выплачу тебе твою долю от шоу, как мы изначально договаривались. Так будет честно с моей стороны, а соглашение просто порвем.

Непонимание между нами улетучилось и от этого на душе стало по-настоящему тепло.

На следующий день в 9—00 мне позвонил секретарь и напомнила о предстоящей встрече с послом. Я был совершенно готов, поэтому в 12—00 прибыл в ресторан «Иерусалим» на набережной.

Господин посол ожидал меня в приватном кабинете, он был молод и необыкновенно красив: – Здравствуйте, Димитрий! Вчера я имел неосторожность присутствовать с женой на вашем шоу и был поражен. Признаюсь, у меня к вам возникло немало вопросов, и я практически не спал всю ночь, чтобы встретиться с вами сегодня. Простите мне мою откровенность.

– Господин посол! Я польщен вашим вниманием к моей персоне и готов ответить на вопросы, которые несомненно являются важными для вас.

Беседа с послом продлилась около получаса, он задавал мне вопросы личного и общественного характера. Но на некоторые я не смог, а вернее не захотел, ответить, потому что я придерживался принципов невмешательства в личную жизнь посторонних людей. Больше всего, я не хотел бы стать свидетелем или соучастником событий, которые могут навредить кому-либо.

– Понимаете, господин посол, есть вещи, которые я, как Менталист, не имею права нарушать. Для меня табу – чужая личная жизнь и без разрешения его собственника я не имею вторгаться в нее.

– Я понимаю, господин Димитрий. Наверное, я не учел этого, простите. Отныне я горячий поклонник вашего таланта и рад пригласить вас в Аргентину с визитом. Более того, я лично помогу вам создать собственное шоу у нас и посодействую в оформлении ваших документов. Поверьте, я не бросаю слов на ветер, и искренно верю в ваш талант.

Мы пожали друг другу руки, и я с радостью согласился приехать в Аргентину в начале октября. Предложение посла было действительно очень заманчивым. Я всегда имел огромное желание иметь свой путь – путь Менталиста, не участвуя ни в чьих шоу, а следуя внутренним убеждениям и зову своего сердца.

Неожиданно я вспомнил о своей бабушке и подумал, что нужно срочно позвонить ей, ведь я обещал ей сообщить о том, что я стану известным человеком в Америке, как она и мечтала.

Голос бабушки был далеким и одновременно таким долгожданным. Она смеялась в трубку и говорила: «Димитрий, ты всегда был самым моим любимым и умным мальчиком, ты слушал свою бабушку и поэтому ты достиг этого. Ты огромный молодец! Но запомни, жизнь длинная, и всегда знай о том, кто ты и в чем твое призвание. Не иди у трудностей на поводу, и жизнь вознаградит тебя за твой труд и терпение».